— Ты куда? Постой.

— Дамир, не надо. — переходит на шёпот. — Ты иногда смотришь на меня так, будто сожрать хочешь, а всё время, что ты здесь находишься, ты только и делаешь, что меня избегаешь. Не спорь! Вечно какая-то занятость, вечные опоздания, как будто я напрашиваюсь. Я не хочу решать очередные ребусы и головоломки. Поешь спокойно, а потом мы, может быть, всё обсудим. Сейчас я не готова.

Всё-таки обиделась.

Позволяю ей уйти, уважая её решение. Жаль, конечно, что всё происходит именно так, но так и должно быть.

Катя заслуживает быть счастливой и любимой. Она достойна того, чтобы быть на первом месте у самого лучшего мужчины. Я на лучшего никак не тяну. Да и в моей жизни первое место уже занято прочно Софийкой. Никто не любит быть на вторых ролях. Её реакция и подозрения вполне нормальны.

Заканчиваю с обедом и прошу с собой чёрный кофе без сахара. Если Катя соизволит выйти до моего ухода, то лучше бы нам говорить вне стен её кафе.

— Идём. Вот твой кофе. — перебросив через плечо сумку, Катя шагает ко мне навстречу. — Смотри осторожно, горячо. — протягивает мне картонный стаканчик и нервно улыбается.

— Спасибо, конечно, за заботу, но как-то это странно.

— Ничего странного нет. Ты сам сказал, что ты не собранный и рассеянный. Мало ли. — язвительно тянет.

Вздыхаю и не акцентирую внимание на её язвительности. Забираю свою порцию кофеина и двигаюсь в сторону выхода. К Кате тут же примыкает сотрудник «Витязя». Придерживаю для своей спутницы дверь, а сам разглядываю тучного мужчину.

Я, бесспорно, могу ошибаться, но разве он не должен был сначала проверить вход и улицу?

— Катенька, скинь товарищу адрес банка. Пусть он тебя оттуда заберёт. — прошу, не отрывая взгляда от непроницаемого лица подозрительного телохранителя.

— А что так, Дамир? Не нравится, когда посторонние люди крутятся под ногами и над душой стоят? Удивительно…

…похоже, Кислицкая обиделась сильнее, чем я предполагал.

— Что-то из тебя язвительность сегодня прямо фонтанирует. — ухмыляюсь, сделав мысленную пометку ещё раз связаться с Лебедевым и надавить посильнее с требованиями по его подбору персонала для данного мероприятия.

Жду, пока Катя объяснит мордовороту, в какое именно отделение банка она сейчас направляется, и искоса осматриваю ладную фигурку в брючном персиковом костюме.

Хороша Катерина… Страсть, как хороша.

— Вот опять… — шепчет, обернувшись ко мне и поведя плечом.

— Что опять?

— Опять ты на меня так смотришь, будто съесть хочешь. Перестань.

— И в мыслях не было. — спешу заверить, театрально вздохнув.

Удостаиваюсь насмешливого взгляда и растягиваю губы в улыбке:

— Карета подана. Прошу.

Открываю для неё дверь автомобиля и, учтиво склонив голову, жду, когда она займёт место на заднем сиденье.

— Позёр. — фыркает та и сама захлопывает передо мной дверь.

Приходится обходить машину и садиться с другой стороны, вот только кое-чего я не учитываю — помехи, оставленной мной в салоне.

— Я уберу.

Стою, как болван, и таращусь на пакет с куклами и детской всячиной, к которым тянутся Катины изящные ручки. Плотная бумага практически не скрипит под её пальчиками, но мне кажется иначе. В голове стоит хруст. Будто сотня маленьких человечков по свежевыпавшему снегу шагают.

— Ого… — устроив пакет на своих коленях, Катя заторможенно выдыхает: — Куклы?

Рука невольно тянется к шее, чтобы ослабить давление галстука, но сюрприз: никакого галстука на мне сегодня нет. Аркан, сжимающий моё горло и мешающий дышать, нематериальный.

— Дамир… — взгляд невероятных глаз останавливается на мне. — Ты чего? Всё хорошо? — я слышу неподдельное беспокойство в её голосе, и это помогает мне собраться.