***

Впервые с таким нетерпением ждал Нового года. Никогда не любил этот праздник. Тонны выброшенного оливье, миллионы, потраченные на салюты, мишура, куча спиленных ёлок. Романтика!

Каково же было моё удивление, когда заметил себя стоящим в ювелирке. Толпился в очереди, чтобы купить подарок. Ей. Не, ну не идиот?! У неё есть муж, вот пусть он и покупает!

Думал так, да. Думал... но всё равно ходил от витрины к витрине в надежде найти то, за что зацепится взгляд. И нашёл. Увидел серьги с зелёными камнями и купил. Решил, что ей должен нравиться зелёный цвет. Не знаю почему, но я это чувствовал. Вспомнил, сколько ещё девушек будет на празднике, и всем купил серёжки. Эти единственные выбрал сам, про остальные сказал «на ваше усмотрение».

Щедрым я не был, но преподносить подарок чужой женщине было бы странно, а вот внимание ко всем было очень кстати.

На праздник опоздал, но был рад, что все оказались в сборе. Её заметил сразу. Одиноко сидела на диване, попивая шампанское. Невероятными усилиями заставил себя отвести взгляд, подарить подарки другим девушкам. Когда всё решил, направился к ней, сел рядом.

— Привет, — протянул ей подарок.

— Привет, — улыбнулась она.

— Вот, это тебе.

— Эм-м-м... спасибо, но...

— Никаких «но». Я сделал подарки всем девушкам, а ты жена моего лучшего друга. Я обижусь.

Говорил и сам себе не верил. Жена друга? Серьёзно? Уже за столом осознал, что вокруг друзья, девушки, все пьют и веселятся, а я на неё смотрю. Впитываю её образ, запоминаю цвет волос, взмах ресниц. Смотрю на то, как она говорит, как держится, как смеется, растягивая губы в улыбке и обнажая белоснежные зубы. На то, как вздымается её грудь под целомудренной тряпкой. Платьем то, что она надела, я назвать не могу. Это фигня какая-то старомодная. Однако даже в ней она мне нравилась. Заводила.

Она смотрела на меня, изредка отвечала на вопросы. Я их задавал? Ни черта не помнил, совсем! Улыбалась мне той самой офигенной улыбкой, от которой сводило скулы и становилось туго в штанах. Я её хотел. До безумия хотел.

Все пили, а я пытался одёргивать себя, чтобы не было так заметно. Рядом сидела Рита, что-то рассказывала, щебетала, а я краем глаза наблюдал за Викой, впитывал каждое брошенное ею слово, улыбку — всё.

В какой-то момент слышу пьяный голос Лёши:

— Ви-ик, отвали.

И сатанею.

Она смотрит на него, не зная, что сказать. Внимание всех гостей приковано к ним в ожидании, что она ответит. В этот момент мне хочется сломать к хренам его челюсть, взять её за руку, усадить в свою «ауди» и увезти отсюда. Подать документы на развод и...

— Извини, — шепчет Вика тихо и тянется к бокалу.

Я ждал, что она ему врежет, развернётся и уйдёт, но она спокойно отпила шампанского и продолжила общаться, больше не трогая своего мужа. Кажется, у меня чесотка. Иначе как объяснить то, что сейчас я дико хочу врезать своему лучшему другу?

В какой-то момент я осознал, что её в доме нет. Все пьют, веселятся, орут непристойные песни и выдают жаркие танцы, но её на этом празднике нет. Отыскал Лёшу. Он, как всегда, в ударе. Точнее, в угаре. Сидит и о чём-то рьяно рассказывает очередному счастливчику. Что ж, супер!

Вышел из гостиной, походил по дому, но так её и не нашёл. Пошёл на улицу в надежде, что найду её там, и... таки да. Я не видел её, но услышал лёгкие всхлипы. Да что ж за жизнь!

Зашёл за гараж и увидел Вику, стоящую ко мне спиной. Она резко обернулась. То ли услышала, то ли почувствовала. Плакала. На её лице отчётливо виднелись слёзы. Мудак. Какой же её муж мудак.