– А если я пожалуюсь королю? – произнесла я, глядя на то, как служанка показывает мачехе ее старые туфли.

– Дорогая моя, ты себя переоцениваешь, – снисходительно заметила мачеха. – Кто ты такая, а кто генерал? Намекаю, он приносит победы короне, ты приносишь короне… налоги. Но налоги не так важны, как победы. Что-то я не помню, чтобы вся столица праздновала день, когда ты заплатила налоги! А вот его победы празднуют. К тому же тебя берут замуж не за красивое личико. Тебя берут замуж совсем ради другого органа, который произведет на свет наследников. И он-то как раз не пострадал. Следовательно, все в порядке. Меряйте и ушивайте!

Меня потянули в сторону пуфика, поставив на него.

– Осторожней, – шептали служанки, когда я понимала. Если я сейчас ослушаюсь приказа, то король сгноит меня в темнице. Чтобы другим неповадно было.

Платье ползло по мне вниз. Я смотрела на свое отражение, чуть не плача.

– Отлично! Прямо ее размер! Подол немного укоротить и всё. Меряйте туфли.

Мачеха посмотрела на меня.

– Вы просто издеваетесь, – прошептала я, глядя на несуразное платье, изнасилованное молью.

– А где я, по-твоему, раздобуду тебе приличное свадебное платье в столь короткие сроки! – удивилась мачеха. – Ладно, у меня еще есть дела! Нужно заняться брачными документами.

Она встала и поплыла в сторону дверей. Служанки кое-как скрутили мне прическу, накинув вуаль.

Я выглядела как призрак. Туфли были мне велики. Банты постоянно цеплялись за подол.

Я слезла с пуфика, направляясь в соседнюю комнату. Среди тряпья лежало зелье, которое принес Лоренс. Боль нарастала, а я посмотрела на двери. И тут меня словно обожгло: «А вдруг это… яд?».

– Пить или не пить? – выдохнула я, открыв флакон и видя зеленоватый дымок, идущий из горлышка.

Я вспомнила, как оказалась в этом мире в теле совершенно незнакомой девушки, убитой горем.

В тот день я просто вышла в магазин, нервничая по поводу зарплаты. Ее задерживали, а в кошельке было всего унизительные триста рублей на хлебушек. И сколько их тянуть, я и сама не знала. Начальство ничего не говорило, а я уже перепробовала все возможные способы. И красные трусы на люстру вешала, и уборку делала. А денег все не было. Мучительное ожидание затягивалось, а нервы были уже на пределе. Я тыщу раз подумала про увольнение, но увольняться было банально некуда. Наш провинциальный городок не блистал рабочими местами.

В тягостных раздумьях я шла и мысленно жаловалась на судьбу. Как вдруг…

Что произошло, я так и не успела понять. Кто-то закричал, а потом наступила темнота.

– Госпожа, госпожа, – трясли меня так, что у меня голова чуть не отвалилась. Я открыла глаза уже в другом мире, видя озадаченных женщин, которые столпились вокруг меня.

– Госпоже плохо! – крикнула одна из них в коридор, а мне с топотом принесли стакан воды. – Нам очень жаль… Госпожа…

Я видела комнату, видела себя в свадебном платье, а на пороге стоял незнакомый мужчина. Солидный такой, лощеный. Он лишь хмурил брови.

Мне помогли подняться, а я увидела на полу какую-то бумагу.

– Как видите, свадьба не состоится, – произнес мужчина сдержанным тоном. – Мне очень жаль. Но ваш жених Венсан Уолтон арестован по приказу короля. Его обвиняют в государственной измене, в подготовке заговора, и сейчас решается его судьба. Либо он попадет на каторгу, если король милостив. Или…

Я видела, как мужчина сглотнул.

Опустив глаза в письмо, я увидела приказ.

– Ваш брачный договор признан недействительным в связи с потерей женихом всего имущества. Имущество жениха конфисковано в пользу короны… Кто-то написал на него донос.