Выскочила на свежий воздух и побрела в сторону оранжереи, куда-нибудь подальше от них от всех. Чтоб не видеть довольное лицо Батыра и взгляды Хана, которые он бросает на девушку с раскосыми глазами. Любопытные, жгучие, едкие. И мне кажется, что, если я увижу еще один такой взгляд у меня остановится сердце. Представила, как сильные, смуглые пальцы моего мужа прикасаются к золотистой коже монгольской девушки и не сдержала стон боли.

- Разве я разрешал тебе уходить? Ты еще не выучила правила этикета?

Остановилась, не оборачиваясь и глядя перед собой. Не хочу его видеть. Пусть идет к своей семье.

- Там никто не заметил, что я ушла.

- Я заметил.

- Правда? А я думала ты обдумывал предложение своего деда.

Сильные руки резко развернули меня к себе, и я громко выдохнула, встретившись с глазами Тамерлана. Такие черные, такие страшные и глубокие.

- Ревнуешь меня к ней? – усмехаясь сказал и осмотрел мое лицо.

- Какая разница?

- Есть разница, - не дал высвободиться и привлек к себе еще ближе.

- Иди к с воейц семье! Иди заключай с ними сделки!

- Ты меня гонишь? -  сорвался на акцент и сдавил мои плечи. Наклоняясь к моим губам.

- Разве никто может гнать? Ее ведь просто нет. Она маленькая, незаметная, ничтожная. Она даже не жена, а пустое место. Можно жениться еще на одной!

- Иногда не можно, а нужно! – сказал совершенно серьезно и наклонил голову к моим волосам, вдыхая их запах, преодолевая мое сопротивление, перехватывая меня уже за талию, - Ты не никто… ты носишь мою фамилию.

- А что в ней ценного если ее может носить любая?! Если ее можно дать десяткам женщин?

Вцепился в меня жестким взглядом, прищуриваясь все сильнее, сжимая челюсти.

- Ты должна гордиться этой фамилией! – прорычал сквозь стиснутые зубы.

- Буду гордиться, если только я буду ее носить!

Наши взгляды скрестились.

- Я не обязан с тобой это обсуждать.

- Не обсуждай…но Дугур-Намаева будет одна.

- Что это значит – рявкнул и все хорошее из его глаз исчезло, они налились кровью.

- Это значит, что я не стану второй и не стану первой.

- Тебя не спрашивали!

- А я и не жду, что ты спросишь. Просто знай – Дугур-Намаева будет одна.

Вывернул мне руку за спину и дернул к себе с такой силой, что я впечаталась в его тела.

- Ты мне угрожаешь? – оскалился мне в лицо так, что я невольно зажмурилась.

- Да! – и распахнула глаза.

Пятерня сдавила мои волосы, сцепилась на затылке, выкручивая их до такой боли, что у меня слезы выступили, но яч не взмолилась и не застонала. Так и смотрела на него.

- Я лучше сдохну, чем стану второй, Хан. – сказала и скривилась, когда хватка на волосах стала невыносимо болезненной.

- Значит сдохнешь, - рявкнул, - никто и никогда не станет ставить мне условия!

- Я просто предупреждаю, - едва шевеля губами, полуживая от страха, - не стану делить тебя. Не стану!

- Слишком много на себя берешь!

- Не волнуйся – я удержу все, что взяла.

Резко выпустил мои волосы, и я пошатнулась, еле сдерживаясь, чтоб не зарыдать от обиды, страха и понимания, что, по-моему, никогда не будет и что, если он решил жениться на той девочке… мне этого уже не изменить.

- Смотри раздавит! Подыши свежим воздухом! Остынь!

Он пошел в сторону дома, а я облокотилась лбом о дерево и закрыла глаза, чувствуя, как слезы жгут веки. Остыть? Я не вернуть в этот дом. Так и просижу здесь пока этот праздник не окончится. Легла в траву и смотрела сквозь ветки деревьев на темнеющее небо.

И вдруг чуть не заорала от ужаса на меня неслась птица. Черный ворон Батыра. Громко каркая он спикировал прямо на меня и принялся хватать мои волосы.