Подхожу к панорамному окну, откуда открывается великолепный вид на город, и смотрю вдаль. Внутреннее напряжение достигает пика, но я держусь, чтобы не нагрубить. Гончаров вроде ничего плохого мне не сделал, однако что-то внутри меня говорит, что он враг и заставляет быть с ним настороже.

- Я хочу ее увидеть… - он на секунду замолчал и только частый рваный звук дыхания, говорил о том, сколько ярости накопилось в этом человеке. – Мать хочет…

Он спрашивает моего разрешения? Странно… А ведь раньше делал вид, что на свадьбу согласился, словно одолжение сделал с барского плеча. Ролями поменялись – это факт!

- Через пару дней... – мне не нужно поворачиваться, чтобы понимать, что Гончаров возмущен моим наглым поведением. – Нам с женой необходимо выяснить несколько моментов…

- Каких-таких моментов? – перебивает меня не давая закончить фразу.

- Это личное! – все же оборачиваюсь, чтобы встретиться с яростным взглядом карих глаз. – Еще вопросы есть?!

Мои губы сжимаются в тонкую линию - у него всего несколько минут и чаша моего терпения лопнет. Он не искал дочь, не интересовался внуком, он даже не извинился за нее! И еще смеет командовать в моем кабинете!

- Передай ей вот это… - протягивает мне мобильный. – Пусть хоть матери позвонит – она волнуется…

Он сменил тон, а взгляд стал немного потерянным.

Гончаров ретировался – это читалось в его позе.

Он кладет телефон на стол и размашистыми шагами пересекает пространство кабинета и легким хлопком закрывает за собой дверь.

А я закипаю. Сильно закипаю!

8. Глава 8

Алекса

Странно просыпаться от ощущения, что на тебя кто-то смотрит. Но, именно, с этим чувством я открываю глаза и сразу же отскакиваю к спинке кровати. Сердце бьется так бешено, что перехватывает дыхание, а на лбу появляется испарина от пристального взгляда темных глаз.

- Простите, не хотела вас напугать. – сказала женщина преклонного возраста, которая, практически нависла надо мной с подносом в руках.

От тарелки на подносе исходил такой приятный аромат, что мой желудок скрутило в болезненном спазме, а рот наполнился слюной. Не помню, когда ела в последний раз. Ночью очень хотелось, но после того, как тот мужчина, имени которого до сих пор не знаю, ушел, закрыв меня на замок, я побоялась устраивать шум и требовать еду. Благо, на прикроватной тумбе нашла графин с водой, влив в себя два стакана, с трудом, но все же уснула.

- Инга Григорьевна, вам нужно поесть. Вставайте! – строго сказала женщина, слегка нахмурившись.

Поморщившись от ее слов – все же, чужое имя неприятно режет слух, я встаю с постели и в одной тонкой сорочке плетусь за этой неприятной особой. Женщина поставила поднос на небольшой столик в углу и начала сервировать мой, как я успела заметить, совсем скудный завтрак, который состоял из тарелки бульона, пары кусочков белого хлеба и какого-то напитка золотистого цвета.

- Это все? – непроизвольно сорвалось с моих губ.

- Простите, но доктор разрешил только это…

- Интересно, вы всегда такая строгая?

Ее брови вскинулись от удивления, но женщина благоразумно промолчала, пропустив мой выпад.

Я не стала заострять на этом внимание, а уселась за стол и стала с упоением работать ложкой, поглощая такую желанную пищу.

- Не торопитесь так! – воскликнула она. – Вы три дня не ели, только капельницы…

Но мне было не до гневной тирады неизвестной мне мадам, я вся растворилась в наслаждении. Казалось бы, обычный бульон, а на вкус такой, что готова душу продать за еще одну тарелку, потому что эта закончилась слишком быстро.

- Пейте! – строгая женщина указывает на стакан с янтарного цвета жидкостью.