— Хо-ро-шо! Продолжим, а как называется страна, в которой мы находимся, явно не Руссланд?

— Нет, госпожа, все мечтают жить в Московии, мы имеем честь граничить с этим государством. И наша королева хотела выйти замуж за наследника, но он предпочёл взять в жёны свою подданную.

— Так! А вы из Англии? Бишоп не прусская фамилия? — пытаюсь нащупать тонкости современной геополитики.

— Только тот факт, госпожа, что вы потеряли память, прощает вас. Но нашего королевства нет на этом свете уже пять сотен лет. Великое похолодание, льды покрыли старую добрую Англию.

Проговорил Бишоп со стоном.

— А почему? — задаю вопрос шёпотом, и стук копыт поглощает звук, но Бишоп догадывается по губам.

— Падение огромного метеорита, «Кара небесная», учёные рассчитали, что Земля наклонилась, изменив ось. Тёплое течение поменялось. Многие страны погибли, как Англия. Но мы не забыты богом, потепление начинается, теперь лето как раньше три месяца, и зимы не такие лютые.

— Вот вы меня, конечно, удивили. А пароходы, паровозы, про самолёты вообще молчу, ничего этого нет?

— Воздухоплавание на шарах, но не рекомендую это опасное занятие. А паровой двигатель есть, и даже у вас на фабрике!

— А у меня есть фабрика? — мои глаза округляются, Фредди говорил, что я богатая, но в тот момент я не оценила сути услышанного, богатство для преподавателя школы искусств вещь абстрактная, как «миод» у Винни-Пуха.

— Две фабрики, три доходных дома в столице, верфь в Пиллау. Баронство Розен и ещё по мелочи из наследия матери.

Голова закружилась! Начало неприятно тошнить.

— Умоляю, пусть он остановится, — шепчу Бишопу.

Тот трижды стукнул в стену кареты. И экипаж замер. Открываю дверь и выпрыгиваю без подножки. Под ногами хрустит мёрзлая трава, голые деревья выстроились в ряд у дороги, а вдали уже виден старинный город, как на ретро фото, холодный воздух возвращает меня в реальность.

— Как называется наша столица? Кёнигсберг?

— Нет, госпожа, Кронсберг. Всегда так назывался, и мы в Пруссии, есть еще Франция со столицей в Лионе, Римская империя, Североафриканские эмираты, Турецкое царство, Чайна, Индия, Новая Англия слишком далеко в южном полушарии, все остальное покрыто льдами или водой. И, конечно, Руссланд, империя двадцати царств, каждое в несколько раз больше нашей Пруссии. Но вы никогда не интересовались этим, Аннабель. Что случилось?

— Мне кажется, я поняла, что со мной произошло. Аннабель умерла. И я умерла, но в своём мире, однако мы с ней спутали тела, и я попала в параллельную вселенную от нашей. Вы бы с ума сошли, если бы видели, как устроен наш мир, сколько техники и какой прогресс. Я выгляжу ненормальной. Но считайте меня ненормальной, потому что сама понимаю, каждое слово моё похоже на бред. И я реально схожу с ума от одной мысли, что моё тело там, в нашем мире умерло, бедные мои родные…

Слёзы катятся по щекам, я оплакиваю себя, свою смерть и жизнь, понимаю, что назад я не вернусь.

Бишоп стоит рядом со мной и смотрит так, словно я инопланетное существо, вытираю горькие слёзы, всхлипываю и вдруг начинаю говорить с ним по-русски:

— Дорогой Бишоп, я сама в шоке от произошедшего, но согласитесь, заика Аннабель и по-прусски плохо говорила, ведь это не немецкий язык, Германии нет, а есть Пруссия. А я с вами говорю на чистом, современном русском. Какие вам ещё доказательства предоставить?

Бишоп сглотнул, почесал лоб дрожащей рукой и вдруг выдал на плохом русском:

— Значит так, милая моя Аннабель, кроме меня вы никому об этом не говорите, я же считаю, что вы были в коме, слишком долго и чудесным образом увидели будущее, ну что-то подобное и у вас открылись некоторые способности. За ересь о другом варианте развития истории для вас не пожалеют дров и вспомнят, как жечь ведьм, понимаете меня!