Тот поднял голову и уставился на него неподвижными темными глазами. В них была дикая ненависть и непокорность.

– Убили Алю, мою жену, – жестким, полным металла голосом отчеканил он и уронил бритую голову. – На меня покушались, а погибла она! По приказу Бестужева – из-за тебя, Эмиль! Я пытался к тебе пробиться, предупредить, а ты что сказал сделать – избить меня и выгнать!

Взгляд мужа стал недоверчивым.

– Когда?

– Позавчера.

– Ты же работал на Бестужева, – нахмурился Эмиль.

Лицо Феликса было горьким и разочарованным.

– Работал, – он зло усмехнулся, показав окровавленные зубы. – Пока твой новый партнер не отжал у него последнюю партию товара. Когда старик узнал, что он завязан с тобой, я чуть не получил пулю в голову. Воронцов не сказал тебе главного. Во время налета погиб его единственный сын, Сашка Бестужев, слышал о нем?

Эмиль промолчал, глядя в пустоту. Он вытащил руку из кармана, задумчиво крутя монетку. Складка между бровей стала глубже.

Муж не доверял брату. Я понятия не имела, почему у них разлад. Как-то Эмиль вскользь упоминал, что у него есть брат, но отношений они не поддерживали. Я ни разу не видела его, не знала имени.

– Воронцов накосячил по-крупному, Эмиль. Давай поговорим наедине, это не для женских ушей, только ее испугаешь.

– Говори при ней, – возразил он.

– Воронцов понял, что натворил. Он сорвался сюда, чтобы подальше отсидеться! Старик Бестужев мстительная тварь. Он не успокоится, пока всех за сына не вырежет! А ты с Воронцовым открыто работаешь!

Я встревоженно встала, опираясь на стол. Голова закружилась сильней.

Помню, что говорил в ресторане Воронцов: хвалился, что прижал кого-то, отбил партию оружия – «прессанул», как он выразился. А Эмиль оговорился, что его деньги интересуют, а не разборки.

– Ты зря связался с Воронцовым!

– Уберите его отсюда! – внезапно разозлился Эмиль. – Надоел!

Охрану не пришлось просить дважды – Феликса вытащили за дверь.

– Придержите пока в тихом месте, – велел он. – И где охранник Дины?

– В больнице, – ответил Антон.

– Когда выйдет, прострели ему колено и вышвырни, он уволен. Ее могли захватить, Антон. Это твоя недоработка.

– Виноват. Больше этого не повторится, господин Кац.

– Надеюсь, – процедил Эмиль, отворачиваясь.

В полумраке прихожей неподвижный силуэт мужа выглядел пугающе. Он прятал лицо – думал о чем-то неприятном. Когда за охраной закрылась дверь, я подошла и обняла его со спины. Объятия меня успокоили: сорочка пропускала тепло, я запустила ладони под пиджак, наткнувшись на холодные кожаные ремни кобуры. Удары сердца отдавались в пальцах.

– Эмиль, это правда?

Слова Феликса перепугали меня не на шутку, но муж был спокоен.

– Что, маленькая? – он задумчиво обернулся.

– Мы можем пострадать?

– Свари кофе.

На вопросы он не ответил. Я хорошо его знаю – будет молчать, пока не сделаю, чего хочет. Я набрала воды в турку и поставила на плиту. Муж вошел в кухню, снял пиджак и повесил на спинку стула.

– Мы понимали, на что идем, маленькая. Бестужев привык к абсолютному влиянию, но пора начинать делиться. Не бойся, я отвечаю только за финансовую сторону.

– Это правда, что его сына убили?

– Я знал, что Воронцов отжал оружие, но не знал, что Бестужев-младший погиб. Это война, маленькая, а на войне смерти случаются. Проблемы будут, но тебя они не коснутся, я позабочусь о безопасности.

Хорошие слова – «случаются». С какой стати Эмиль решил, что они должны меня успокоить? Это может случиться и с ним… И со мной.

– Ты думаешь, нам ничего не угрожает?

Меня волновали слова о мести.

Я знаю таких людей. Даже случайно убитый мог привести к тому, что вырезали семью со всеми сторонниками. А сейчас речь шла о единственном сыне главаря. Этот конфликт не погасить.