Товар… Речь об оружии.

Он что, решил торговать сам? Эмиль не такой, он всегда занимался финансами, да, были в его арсенале махинации, мутные схемы, но это… Впрочем, он теперь другой. С момента первой встречи мы оба изменились до неузнаваемости.

Оглушенная, я вышла из коридора на свет. На пороге гостиной меня догнал и прошел мимо Воронцов – он сказал что-то Жанне. Все ясно, разговор окончен. Я боялась разборок, стрельбы, но Воронцов легко сдался… С одной стороны, от человека с таким прошлым и агрессивной энергетикой, такого не ожидаешь, а с другой – что еще ему было делать?

Эмиль приобнял меня со спины, поцеловал в висок, обдав запахом коньяка.

– Как ты, маленькая, соскучилась?

Я засмеялась, оборачиваясь. Мы стояли на пороге, обнимаясь – такие счастливые, красивые, в моем бокале искрился свет. Эмиль в отличном настроении – это миг его триумфа.

Когда в квартире появился один из охранников, я даже не подумала о плохом, хотя что-то кольнуло. С ним было что-то не так... Я не сразу поняла, что насторожило: он шел к нам, как человек, идущий по минному полю. Скованная поза. Напряженные руки чуть растопырены. Шаги осторожные, а лоб в испарине. Но хуже всего были глаза: так выглядят люди, когда споткнутся о растяжку и ждут взрыва… Это один из наших младших охранников, «свой».

– В чем дело, Сергей? – настороженно спросил Антон.

Сергей не дошел до нас пары шагов, огляделся. Под перекошенным черным пиджаком мелькнула рукоятка пистолета. Трясущаяся рука нырнула под полу, но вместо оружия он вытащил письмо и протянул Эмилю.

– Вам просили рассказать историю, господин Кац, – громко, словно для всех, сказал Сергей. – Про одного лоха, которого на деньги разводили и послали к нему девчонку. Ее потом поимели толпой, а этот лох ее в жены взял… А вы такую историю слышали?

9. Глава 9

Сказать такое Эмилю – мгновенно нарваться на пулю.

Мне всегда было интересно, что в нем сильнее – понятия о чести или здравый смысл. Этот позор мой муж смывал кровью. А здесь – при всех, прямо в лицо...

Я прижалась к плечу, понимая, что будет дальше, и положила ладонь на запястье, спасая мужа. Не доставай оружие… Не здесь. Желваки выступили на челюстях, когда он сжал зубы.

– Эмиль, дорогой, – я старалась не обращать внимания на ошарашенные взгляды. – Он под веществами, или что он несет? Это твой охранник?

Лишь бы Эмиль не разрядил в него магазин на виду у всех… Меня трясло, зрение помутилось от слез, но я висела на руке мужа, как бульдог, не давая вытащить пистолет.

– Отпусти, – выдохнула я в лицо.

Он убрал руку из-под пиджака.

– Антон, – с презрением бросил Эмиль. – Твой сотрудник пьян, убери его. Он уволен.

Письмо упало на пол, Антон подобрал его, дал знак своим и бледного охранника вытащили вон. Эти перепуганные бессмысленные глаза, которые на белом лице казались черными, будут преследовать меня в кошмарах.

– Придурок, – сказал Эмиль. – Испугал мою маленькую. Пойдем, отдохнешь. Провожу жену и вернусь!

Мы вышли из гостиной. В темном коридоре не было смысла держать лицо, дыхание стало судорожным, меня начало трясти. При гостях удалось его остановить, но во что это обошлось Эмилю, я поняла, когда мы попали в кабинет. Он остановился в центре, будто мыслями был далеко – в своих кошмарах.

– Господин Кац! – на пороге появился Антон.

Когда Эмиль обернулся, я увидела напряженное лицо, по которому прошла какая-то внутренняя рябь. Он потерянно уставился на подчиненного и тот протянул письмо.

– Дай сюда! – Эмиль разорвал конверт, прочел и бросил на пол.

– Где охранник? – глухо спросил он.