– Почему?

Эмиль молча привлек меня к себе. Ну правильно, на что я рассчитывала? Кому, как не мне, знать, что демоны прошлого разорвут тебя на части, если снова подпустить их близко?

– Как назовем? – сменила я тему.

Теплые руки сомкнулись на затылке, локти прижались к спине – муж словно хотел обнять меня целиком.

– Мальчика в мою честь, – прошептал он. – Девочку – сама решай.

Зазвонил оставленный на столе телефон и Эмиль разжал объятия.

– Да?

Я отвернулась к окну, рассматривая реку: Дон в солнечных лучах отливал темно-синим. В стеклянной дымке Эмиль бродил по кабинету, в отражении я внезапно увидела голливудскую улыбку и обернулась.

– Не могу поверить, – рассмеялся Эмиль и добавил. – Бестужев. Чего ты хотел?

Он показал на трубку, привлекая мое внимание и включил громкую связь. Нервно скомкав на шее воротник блузки, я хмуро слушала старческий, сухой голос. Резкий и колючий от горя, но не убитый тем, что единственный сын погиб.

– Поговорить, Кац. Твой новый партнер рассказал, что случилось?

– Слышал, – нейтрально ответил Эмиль.

– Я обращаюсь к тебе, как к хозяину города. Не хочу с тобой воевать. Про тебя разное говорят, а такие люди нам нужны. Я предлагаю сделку, слышал, твой брат к тебе под крыло рванул и Воронцов тоже. Отдаешь этих двоих и возвращаешь товар. После мы в расчете.

Эмиль усмехнулся.

– Хорошо, Бестужев… Я подумаю и перезвоню, – он сбросил звонок и рассмеялся, устраиваясь в кресле. – Старик или в отчаянии или головой тронулся. Видишь? Все будет хорошо.

– А ты не думаешь, что… – я попыталась подобрать слова, все-таки речь шла о его брате. – Что, может быть, это выход? Идеальное решение?

Все еще комкая ворот, я прошлась по кабинету.

– Дина, он хотел пустить пулю в голову моему брату. Он бы и мне пустил, и тебе, но не может и торгуется. Бесится, маленькая. Это хорошо! Это значит, что он нас не достанет.

– Ты уверен?

– Иначе старик бы унижаться не стал, – Эмиль красиво улыбнулся. – Знаешь, что про меня говорят? Их во власть привели, а я сам взял. Придется им со мной считаться, вот их и трясет.

– У меня плохое предчувствие…

– У тебя всегда плохое предчувствие, Дина! – он набрал номер и прижал трубку к уху. – Антон! Приведи Феликса.

Эмиль был полон азарта, но успокоился и я вместе с ним. Может, не придется ехать в Германию и сидеть, запертой в четырех стенах… Я хотела остаться и схитрила: обошла стол и встала за креслом Эмиля. К тому моменту, как в кабинет втащили его брата, он обо мне забыл.

– Привет, – Эмиль откинулся в кресле. – К тебе вопрос, ты приехал получить помощь? Если да, я хочу знать детали. Чем конкретно ты занимался у Бестужева и что случилось с товаром?

При свете дня Феликс выглядел не таким пугающим. Джинсы, куртка были в грязи, словно его поваляли как следует, прежде чем привели. Видно, что уже не молод – морщины глубокие, кожа облепила череп, как пергамент. Темные глаза без выражения – он Эмиля не боялся. Руки были скованы спереди и наручники крепко стягивали запястья. Мне стало интересно, почему у них плохие отношения, но вопросы мужу лучше задать вечером – больше шансов, что ответит. Если вообще ответит.

– Зачем тебе, Эмиль? – у него оказался севший голос, словно он долго на кого-то орал. – Я твою улыбочку знаю. Что задумал?

– Не твое дело.

– Он тебя сожрет и не подавится, – тенор стал резким. – Занимался я много чем, охрана, особые поручения. Я должен был сопровождать грузовик с товаром, но меня заменили.

– Кто?

– Сашка Бестужев. Вместо меня сел.

– Сын? – недоверчиво спросил Эмиль. – Подменил шестерку?