Так что принц быстро пересек комнату и вышел в нашу общую гостиную. Закрыл за собой дверь без драматичного стука, но я все равно вздрогнула.

Надо полагать, его тюрьма – это я?

Лийра Бри аккуратно притворила дверь в ванную комнату, оставив меня одну. Вернее, вместе с зубной феей.

Я медленно погрузилась в комфортно-горячую воду, чувствуя, как успокаивается и, наконец, полностью проходит бьющий меня озноб, вызванный то ли магическим откатом, то ли физическим и психическим напряжением последних дней. Трудно поверить, но всего пару суток назад я еще по учебному полигону пузом елозила, думая, что скончаюсь от перегрузок. А вот нет. Выдержала и плен у фэйри, и Ночь веселья, и войну Межмирья с Итерстаном, и даже нежданный брак. И только серебряные розы Вальдеи, на которые без конца натыкался мой взгляд, стали для меня последним и непомерным испытанием. Такие прекрасные, влекущие, тревожащие, дразнящие, страстно любимые… и недоступные. Просто насмешка или издевательство!

«Прямо как я для наследного принца Итерстана», – пришла неожиданная мысль, и я, зафыркав, чуть не ушла под воду. Откуда такая фигня в моей голове? Сокрушенно ею покачала. Хотя… насчет страстно любимой не уверена, все же у нас ни одна встреча мирно не прошла, а вот все остальное вполне вписывается.

Я перевела усталый взгляд на волшебную аглацию магикус, возвышавшуюся у самой раковины. Цветок фей в ванной комнате стал приятным сюрпризом. Оскалка в первый момент остолбенела, а потом заполошно заметалась среди трезвонящих лепестков, потираясь и собирая крылышками и всем тельцем магическую пыльцу. Не удивительно, что после этого она минут пять плашмя пролежала на полу, глубокомысленно созерцая пространство, а потом развила бешеную деятельность. Разложила свой профессиональный магибокс, который развернулся, став в разы больше и полностью заняв одну из полок, замельтешила, раскладывая и сортируя щетки и щеточки, снадобья и пасты, пузырьки и бутылочки. Одну из них, самую большую, любовно протерла собственным крылышком и, кряхтя от натуги, поставила в самом центре. Я недоверчиво прищурилась. Мейра, надо думать, это особо ценный продукт – пресловутая чудодейственная слюна дракона.

Кстати, подружка еще ни словом не обмолвилась о сцене, свидетельницей которой стала. Проявляет несвойственную ей деликатность или действительно увлечена зубнофейскими делами?

– Анаиска, чего валяешься, как пьяный тролль? – вопросила Оскалка, и я изумленно моргнула. Она что, затылком видит? Занятая же вся, чего-то намешивает в миске. Вот даже знать не хочу, что, и не для меня ли старается. И вообще… что за оскорбительные сравнения?

– Я отдыхаю, – ответила с достоинством. – Принимаю ванну.

– О, и физиономия такая же, – констатировала зубная фея, соизволив ко мне обернуться.

Какая такая? Как у пьяного тролля, что ли?! Нет, а у самой какая была физиономия десять минут назад, после полной унюшки аглацией?

Не успела я озвучить свои возмущенные мысли, как фейка сорвала несколько лепестков аглации и, подлетев, размашисто бросила их в воду.

О-о-о-о! Эйфория!

– Так-то лучше, – ворчливо заметила Оскалка.

– Точно, – не стала спорить. – Спасибо. Только цветочек жаль…

– Тебя тоже, – хмыкнула фея. – А у аглации тысяча лепестков, так что не обеднеет. Да и новые быстро отрастут.

– Угу, – пробормотала я, позаимствовав это емкое слово из арсенала магианта Т, и ушла под воду с головой.

Мейра! Как мало магу надо для счастья! Всего-то получить небольшую волшебную подзарядку, почувствовать, как выравнивается магиполе, как наполняются спокойной силой меридианы и контур, как бежит по взбодрившемуся телу синяя искра, но не злая и агрессивная, а послушная и даже какая-то игривая.