— О, похоже, я не ошибся! Это гневное выражение... И румянец... А сколько огня во взоре! Вы страстная женщина, Джулия. Боюсь, будь я моложе, мне не удалось бы удержаться от искушения.

Лорд Норрей провел ладонью по лицу супруги и обвел указательным пальцем контур ее губ, чуть прихватывая нижнюю.

— Жаль, что я встретил вас так поздно, — словно про себя, заметил он. — Ваше тело, ваш темперамент... Вы идеальны, дорогая, — рука графа скользнула к скромному вырезу темно-синего платья.

Джулия попыталась отстраниться, но Уильям не позволил. Он коснулся кружева, спустился ниже, к выступающим холмикам груди, ласково, словно в забытьи, погладил их и прерывисто вздохнул.

— Сними его, — тихо приказал он.

— Что?

— Сними это чертово платье!

— Милорд! — Джул возмущенно взглянула на мужа. — Вы не можете...

— Я все могу! — Раздраженно перебил ее супруг. — Раздевайся! Я хочу видеть то, за что заплатил немалые деньги.

— Уильям, но вы сами сказали, что не прикоснетесь ко мне.

Джулия растерянно смотрела на мужа. С самой брачной ночи, тот ни разу не приходил к ней в спальню и никогда не требовал исполнения супружеского долга. Что нашло на него сегодня?!

— Я имею полное право иметь вас так, как мне захочется, — разгневанно процедил граф, особо выделяя слово «иметь». — Хватит упираться, снимайте ваше проклятое платье.

— Мне нужна горничная, милорд, — упрямо посмотрела на него Джул. Она не собиралась так быстро сдаваться, надеясь, что муж откажется от своей глупой затеи. — Сама я не справлюсь с застежками.

— Подойдите ближе, — повел плечом граф. — Я не настолько стар, чтобы не суметь раздеть женщину.

Лорд Норрей, подтянув жену к себе, резко дернул шнуровку ее пышного платья. Корсет тоскливо скрипнул.

— Вот так, — довольно заметил граф, ловко справляясь с застежкой.

Джул, закусив губу, терпела грубые прикосновения мужа, понимая, что не в силах сопротивляться его законному желанию — супруг имел полное право видеть ее обнаженной. Правда, от осознания этого легче ей не стало.

Переступив через нижние юбки, она прикрыла руками выступающую над корсетом грудь и опустила голову, пряча заалевшие щеки. Несмотря на законность брака, Джулия чувствовала себя униженной. Даже в первую брачную ночь она не была так взволнованна. Тогда она была готова к тому, чтобы исполнить супружеский долг, но сейчас... Джул так привыкла к фиктивности собственного замужества, что забылась и перестала опасаться графа. Она крепко сжала тонкую кружевную отделку и закрыла глаза. Пусть супруг делает, что хочет. Ей все равно!

А Норрей, тем временем, встал с постели и обошел жену, скользя внимательным взглядом по аппетитным формам, тонкой талии, полновесным бедрам и изящным щиколоткам своей супруги. Красавица. Какая же она красавица! Жаль, что нельзя воспользоваться этой красотой. Но полюбоваться-то он может? Граф медленно провел рукой по упругим ягодицам девушки, скрытым белоснежными панталонами, переместил ладонь ниже, коснувшись полоски кожи над чулками, чуть поднялся вверх, достигнув жаркой развилки между бедер супруги, и ощутил соблазнительную мягкость нежных, заманчивых складочек.

Пальцы его дрогнули, поглаживая податливую плоть. Эх, скинуть бы десяток лет, уж он показал бы девчонке, что такое близость с мужчиной! Впрочем, он и сейчас кое-что может. Норрей пристально посмотрел на жену, продолжая ласково касаться средоточия ее женской сути. С каждым его движением щеки Джулии алели все ярче, а дыхание становилось все более прерывистым. Жена стояла с закрытыми глазами, не глядя на него, и граф внезапно разозлился. Ему не понравилось, что супруга пытается скрыть свои мысли.