7. Глава 6

Раэм Дараисский

Раэм метался по двору коттеджа, и жгучая ярость струилась по его венам вместо крови. Как он позволил Карибе сделать это с собой? Столько лет он боролся в себе с этой разрушающей зависимостью. Столько лет поисков, во время которых он разжигал в себе ненависть к непокорной жене, убеждал себя, что сможет противостоять той власти, что обрела она над ним. И вот лишь одно касание ее рук и губ, и он готов упасть на колени, упиваясь счастьем, отдавая ей власть над собой, прощая все, смиренно кладя к ее ногам свою душу ради возможности прикасаться. Неужели годы поисков вместо того, чтобы укрепить его волю, наоборот полностью разрушили ее? Он так хотел быть жестким с ней, но мысль о том, что она сама притронулась к нему, по собственной воле коснулась его губ, заставляла его тело сотрясаться как в лихорадке.

Раэм медленно съехал по стене и, откинув голову, закрыл глаза, желая вспомнить, когда же это случилось с ним, когда он, жаждая подчинить себе ее душу, потерял свою. Вспомнить, как они, наконец, оказались в их спальне, за закрытыми дверями. Жарко пылал камин, и из огромной дубовой бадьи поднимался пар. Ванна ждала их уставшие за день тела. Кариба замерла хрупкой статуэткой посреди комнаты. Хоть она и старалась казаться безразличной, Раэм четко чувствовал волны страха, расходящиеся от нее. Он подошел сзади и стал по одной вытаскивать сапфировые шпильки из ее волос, постепенно выпуская на волю плененную огненную волну.

– Что, ты уже не такая смелая и острая на язык, а, любимая? – сказал он, касаясь губами ее шеи.

Он видел, с каким трудом Кариба сдерживает дрожь. Волосы тяжело упали на ее спину, и Раэм с наслаждением зарылся в них лицом. Дракон торопил его, но Раэм не хотел спешить. Он желал, чтобы после этой ночи его юная жена сама стремилась в его объятия. А для этого он должен быть терпелив. Его пальцы нежно скользнули по ее шее и повернули голову навстречу ему. Упрямая драконица держала свои сладкие губы плотно сжатыми, но он помнил тот их поцелуй в храме, чуть не лишивший его способности мыслить.

– Непокорная, – прошептал он в ее губы, – хочешь казаться холодной, но я уже увидел, какой огонь полыхает внутри тебя. Я доберусь до этого пламени и заставлю обжечь нас обоих.

Пальцы Раэма рисовали невидимые узоры на ее шее и открытой вырезом платья груди. Кариба оставалась неподвижна и холодна, лишь только ускорившийся пульс под его губами на ее шее сказал ему, что она все же реагирует на его ласки. Медленно и осторожно он вынул из ее ушей тяжелые серьги и расстегнул сапфировое колье. Следующими были браслеты. Теперь на Карибе из украшений оставалось лишь его кольцо – символ ее принадлежности ему. Раэм поднес ее руку к губам и поцеловал палец с кольцом, чувствуя, как инстинкт собственника наполняет душу.

На столике рядом стоял кувшин с вином и кубки. Раэм налил сладкого ягодного вина в один из бокалов и поднес к губам жены.

– Выпей, тебе станет легче.

Кариба дерзко вздернула подбородок.

– Зачем? Думаешь, это сделает меня сговорчивей? Это срабатывало с твоими шлюхами?

Раэм накрыл ее губы пальцами.

– Здесь только ты и я. Ни моего, ни твоего прошлого здесь нет. Сегодня мы будем принадлежать друг другу, и так останется навсегда. Выпей.

Кариба сделала несколько глотков, не отрывая от него глаз, в которых трещал мороз.

– Вот умница. Мы будем продвигаться медленно, очень медленно, хоть мой дракон и умоляет меня сорвать с тебя это платье и овладеть, не теряя больше ни секунды. Он слышит зов твоей драконицы, хоть ты и изображаешь тут ледяную скульптуру.