– Я не буду с тобой ни о чем спорить!

Уязвленная собственной слабостью перед этим мужчиной, я соскакиваю с постели и, стараясь не смотреть ему в лицо, начинаю сосредоточенно обуваться.

Голодный взгляд! С ума сойти! Еще бы нимфоманкой обозвал!

Абсолютно бестактный тип, но мне это на руку. Каждый раз, когда я подпадаю под гипноз его маскулинности, именно его ядовитый язык возвращает меня на путь истинный.

– Что, Линда? Ты всегда прячешь голову в песок? – Крамер все еще лежит на кровати, подпирая голову рукой. Он продолжает лениво меня разглядывать.

Это еще больше задевает мою гордость. Он выглядит абсолютно спокойным и невозмутимым, у него даже дыхание не сбилось, словно он действительно проводил какой-то эксперимент. В то время как у меня кожа горит там, где он целовал, а дотянулся он много куда. И в трусиках действительно влажно.

– Я не понимаю, о чем ты, – сухо отвечаю я.

– У тебя на лице было написано, что ты мечешься между желанием раздвинуть ноги и своими дурацкими принципами. И если бы я не остановился, то сейчас бы уже находился в тебе. Я предлагаю тебе расстаться с сомнениями и получить удовольствие.

– Ты слишком самоуверен, – у меня сжимаются кулаки. – Обещаешь удовольствие, а я вот не уверена, что мне понравится! Такие, как ты, заботятся только о собственном удовлетворении!

– О, – он насмешливо смотрит на меня. – Так у нас тут не только лживая мораль, но еще и неудачный сексуальный опыт! Теперь хотя бы понятно, почему у тебя недотрах.

Недотрах? Сукин сын!

– Оставь в покое мой сексуальный опыт! И мою мораль!

– Ну почему же? Я просто воочию представляю бегущую строку в твоей голове с лозунгом: «Нельзя трахаться с мужиком, которого увидела впервые! Так делают только падшие женщины»! Так успокойся, я на тебе все равно женюсь, – усмехается он. – Даже когда мы оба признаем, что ты не такая уж правильная: у нас же контракт.

Скотина!

Крамер легко поднимается с кровати и в один шаг оказывается рядом со мной.

– Вот поэтому я и говорю, что ты ведешь себя как страус. Весь день за этим наблюдаю: и в кабинете, и в ресторане, и при встрече с Раевской, и сейчас. Твоя голова забита сплошной хренью: от страха осуждения окружающими до неприятия собственных желаний. Напоминаю, что, чем глубже прячешь голову в песок, тем беззащитней задница!

Тимур медленно наступает на меня, и я пячусь от него мелкими шажками.

– Тебя вообще не должна волновать моя задница!

– Ты – моя будущая жена, и как на грех ты абсолютно беззубая. Тебя сожрут в моем мире за пять минут, как ты собираешься в нем выживать?

Все, я уперлась попой в комод, а спереди Крамер прижал меня своим телом.

У меня вытягивается лицо от такой наглости:

– Класс! Подкат года! То есть если я позволю себя трахнуть, то твой мир наполнится для меня розовыми единорогами? – всплескиваю я руками.

– Ты можешь попробовать, – с усмешкой предлагает Крамер и кладет мою ладонь себе между ног.

От неожиданности моя рука легонько сжимается, и я могу оценить размеры моих проблем. Меня окатывает кипятком, а во рту пересыхает. Такого у меня точно не было.

Ноги слегка подгибаются. Истосковавшееся за долгие месяцы одиночества тело, однозначно голосует за срочное и подробное рассмотрение проблемы и решение ее любыми путями на кровати переговоров.

Крамер, глядя мне прямо в глаза, провокационно потирается стояком о ладошку и грубо сжимает попку, притискивая меня к своему паху сильнее. Внизу живота начинает сладко ныть.

– Давай, я тебя просто оттрахаю, тебе полегчает, и мы проведем эти пару лет не только с пользой, но и к взаимному удовлетворению.