Я ничего не ответила, а присела на свободную койку, которая была застелена грязным матрасом. И чего она ко мне прицепилась. Скучно, что ли?

- Готовь пиджачок! – она снова подошла ближе и начала дергать меня за стеганую курточку.

- Ничего я вам отдавать не буду.

- Будешь! Еще как будешь! – сказала она и резко набросилась на меня.

От неожиданности я подорвалась со своей койки и ударила ее по ушам со всей силы. Моя сокамерница упала. Мое сердце колотилось, как бешенное. Я тяжело и напряженно задышала. Это просто самооборона. Так учил меня брат. Давать сдачи. Уметь постоять за себя.

- Помогите! – тут же закричала моя сокамерница. – Убивают! А затем  поднялась с бетонного пола и начала стучать в двери.

- Откройте! Убивают!

Никак не могла прийти в себя и успокоится. Сколько же всего навалилось. Где же теперь взять силы, которые сейчас так сильно нужны.

Двери камеры снова открылись. Раздался незнакомый мужской звонкий голос:

- Фомина! Снова на выход. К тебе адвокат пришел.

Как же я обрадовалась. Просто не передать. Вот Коленька все объяснит. Все-все им расскажет. Защитит меня, он же адвокат, он же мой жених.

Я шла по длинному коридору с улыбкой на лице. Боль еще не утихла, но благодаря приходу Коли немного притупилась.

Мой парень ждал меня в той самой комнате, в которой я разговаривала с Быстрицким. Я медленно зашла, за мной закрылась железная дверь, и мы остались наедине. Сначала стояли вот так и смотрели друг на друга. На нем было надето коричневое пальто. Я помню это пальто. Такое приятное на ощупь, кашемировое. Его глаза блестели, тонкие губы слегка поджаты. Взгляд встревоженный. Нервничает. Неужели боится разговора со мной?

- Коленька! – обратилась я к нему, затем подошла ближе и хотела обнять. Но он тут же отстранился и отошел в сторону.

- Ты же знаешь, что я не виновата! – воскликнула я.

- Лучше расскажи им все. Признайся, - сказал он и поставил на стол свою черную кожаную сумку.

Именно из этой сумки он доставал, то злополучное вино. После которого мы с братом заснули. Сто процентов там было снотворное. А вот верить в то, что его туда подсыпал Николай – очень не хотелось.

- Ты с ума сошел? В чем признаться? -  я была в полном негодовании.

- В убийстве. Так будет лучше для всех, - сказал он на одном дыхании, а затем опустил голову.

После услышанного, мой внутренний мир просто рухнул. Раскололся на мельчайшие осколки, которые уже не собрать. В душе полыхал самый настоящий пожар. Удар ниже пояса. Как же он так может? Как же он может не верить мне? Он же говорил, что любит. Любит всем сердцем. Врал? Конечно врал… И сейчас врет. Вот и голову опустил. Видно страшно стоять смотреть мне в глаза и нагло врать.

- Я не убивала! Ты же сам прекрасно об этом знаешь!

- Подпиши лучше признание, это для тебя будет самое верное решение.

- А если не подпишу? Что тогда? И меня убьете?! – я посмотрела ему прямо в глаза. В его бесстыжие глаза.

- Что ты из себя девочку стоишь, когда ты уже давно ею не являешься… Будешь подписывать?! – Коля повысил тон.

- Нет! – категорично заявила я.

- Упрямая. Как твой братец, - съязвил он.

Я не сдержалась и тут же влепила ему пощечину, хотела тут же влепить еще одну, но он перехватил мою руку. Крепко сжимает мою кисть. А стою, гордо подняв голову, и смотрю на него безразличными глазами.

- А вот этого не надо. И знаешь что? Ты мне больше не звони. Да и вообще забудь про меня. Общение с уголовниками меня утомляет.

Как же мне хотелось ему нагрубить. Накинуться на него с кулаками. Но я лишь молча проглотила обиду и более спокойно сказала: