Нежно-бирюзовое платье в сочетании с искусно наложенным макияжем делало из Вики фарфоровую куклу или хрустальную игрушку, которую и в руки-то брать страшно, а вдруг разобьешь?

         - Почему некоторые эльфы вздрагивают при разговоре со мной? Будто из бьет кто-то? – вспомнив ситуацию с Альбертом, поинтересовалась Вика у укладывавшей ей волосы служанки.

         - Вы – Избранная, почтенная жрица, - последовал ответ, - а значит, охраняетесь богами. Если кто-то умыслит против вас зло или подумает худо, магия накажет его.

         - Физически? – уточнила Вика, получила утвердительный ответ и хмыкнула. Так вот в чем дело. Как же костерил ее про себя Альберт, если его так корежило!

         Замысловатая прическа в виде невысокой башни со спускавшимися к подбородку локонами скоро была готова. Вика обула туфли под цвет платью и уверенно зацокала каблуками по коврам вслед за сопровождавшей ее служанкой.

         Альберт стоял посредине комнаты, широко раздвинув ноги, и упражнялся в сквернословии. Оскорблять жрицу было нельзя, а вот неудачный день – можно. И Альберт, от всей души, ни разу не повторившись, крыл каждую минуту, выплескивая из себя раздражение, отчаяние, безысходность.

         В эльфийском пантеоне присутствовала только одна женщина – богиня любви, красоты и брака Августа. И как любая женщина, по мнению принца и его ближайшего окружения, богиня считалась дамой склочной, нервной и склонной обижаться по поводу и без. Но если обиду обычной женщины перенести было можно без вреда для здоровья, то Августе старались угодить во всем, даром что богиня. В мифах эльфов утверждалось, что обиженная Августа способна настроить против несчастного смертного весь пантеон. И тогда проще застрелиться, чем пытаться вымолить божественное прощение. Чем он прогневал богиню, Альберт точно не знал, лишь догадывался, и от догадок по спинет каждый раз катил струями холодный пот.

         - Ты на ужин в честь жрицы, - заглянувший в спальню Альберта Арнольд запнулся, увидев гриву друга. – Это откуда?

         - Оттуда, - нервно огрызнулся Альберт. – Богиня наградила. Почтенная жрица пожелала мне здоровья. Лошадиного. Ну вот. Любуйся.

         Взглядом Альберт указал вниз, на выпиравшие из штанов гениталии. Арнольд хрюкнул, заржал, как конь, и сполз по стенке.

         - Смешно ему, - вызверился разозленный Альберт. – Ему, видите ли, смешно. Мне тоже весело было с этим от оживших лиан уворачиваться и по коридорам дворца лететь. Арн, Арн, чтоб тебя!

         Арнольд постанывал от смеха на полу, то и дело хватаясь за живот.

         - Я тебе сейчас все веселье собью, - мрачно пообещал Альберт. – Жрицу прислали к нам всем, не только ко мне, а значит, не только мне расхлебывать.

         - Расхлебывать что? – мгновенно насторожился, оборвав смех, Арнольд.

         - Угадай, кто первый с ней на связь вышел? – прищурился Альберт. – Богиня Августа.

         Миг – и Арнольд уже на ногах.

         - Ты хочешь сказать, что…

         - Да, мой друг, именно. Это – наказание всей нашей расе. И я догадываюсь, за что именно.

         Теперь смачно выругался Арнольд.

         - Я поинтересовался у жрицы, что должен сделать, чтобы заслужить милость богини. Знаешь, что мне ответили? «Пусть ходит таким, пока не поумнеет». Отвечая на твой вопрос: на ужин я пойду. И с удовольствием понаблюдаю, кто следующий станет жертвой божественного гнева.

         - Ох, чтоб нас всех. Альб, тут не просто перемены ожидаются…

         - «Темные века» начинаются с одной определенной минуты, Арн, если ты помнишь это присловье. Все, нам обоим пора собираться.