— Знала бы, какой он паинька потом. Вздыхает, преданно и грустно смотрит в глаза, — он посмеялся. — Ливай совестливый до ужаса, но никогда не признаётся. А ещё боится, что я тоже психану и уйду. Дурак, — служитель вылил в стакан воды один из пузырьков. — Вот. Как чаёк успокаивающий, тебе надо. Знаешь, как мы с Ливаем сошлись?

— В академии?

— Не где, а как. Я рисовал. Не чертил здания, не схематично изображал внутреннее расположение комнат и не выдумывал новое оружие. Рисовал. Яркими красками. И за это меня шпыняли чуть ли не ежеминутно. И вот один раз я нарисовал виверну, летящую над городом с развивающимся императорским знаменем в пасти. Очень доволен был, а все расхохотались больше обычного. Забуцали, начали мять рисунок. Обидно было, — Армандо помолчал. — А потом их раскидал Ливай. Меня на ноги поставил, вернул рисунок. Но сначала посмотрел, и знаешь, что сказал? — он прикрыл глаза и улыбнулся. — «Красиво».

Пока он рассказывал, я даже забыла о случившемся. Армандо открывал мне совершенно другого Ливая. Не того, кто может сломать руки каким-то неестественно сильным ударом.

Чудовище не стало бы защищать того, кто слабее. Чудовища как раз смеются над чужим проявлением индивидуальности и творчеством.

Надеюсь, мы поговорим, когда он вернётся.

17. Глава 17

Из кровати я выбралась к обеду. Слуги не заходили, но иногда я слышала голоса за дверью. Похоже, старательно делают вид, что меня не существует. Готова спорить, о ночном визите Зака знает весь дом. В нашем мире принято осуждать жертву, может и у них так? Особенно если все уверены, что я вот-вот сбегу.

Кое-как приведя себя в порядок, вышла из комнаты. С таким распорядком дня совсем обленюсь. Не надо вставать в полшестого, чтобы приготовить завтрак и выслушать очередную историю о том, какой Люцифер козлина. Уборку делают за меня, готовят тоже, стирают. Не считая монстров, отличный мир.

Ненадолго остановилась у комнаты Ливая, но постучать не решилась. Есть не хотелось, поэтому я пошла вниз, к роялю. Комната располагалась с западной стороны, так что утренние лучи в неё не попадали, даря таинственный сумрак. Спокойно. Когда мысли не на месте, самое то. Есть где спрятаться.

К моему удивлению, на крышке лежал изготовленный ключ, и я тут же примерила на вирбель. Идеально! Вот чем я займусь. Мозги точно прояснятся.

Настройка заняла больше времени, чем я рассчитывала, но и сам рояль, конечно, переплюнул все ожидания. Звучал прекрасно, как новый. Хотя в этом мире он единственный, конечно, ему не будет равных. Я на рояле только в консерватории играла. Люблю, как он звучит, но в моей двушке его не поставить.

Пальцы ныли от желания ощутить силу и красоту инструмента. Наверное, так себя чувствуют водители, впервые сев за руль новенького спорткара. Но едва я коснулась клавиш, чтобы наиграть мелодию, как услышала голоса в холле. Ливай?

Вскочив, я побежала к выходу. Уже в коридоре поняла, что голоса женские.

— Генерал ещё не возвращался, — доложила горничная. — Проводить вас к миссис Винтерман?

— Да, пожалуйста!

Когда вышла в холл, увидела Алану. Сегодня на ней длинное платье подозрительного тёмно-синего цвета. Почему она в тёмном? Я не спросила у Ливая, нашёл ли он Ферана…

— Диана, — девушка тоже увидела и чуть ли не бегом бросилась ко мне. — Ты была права! Надежда!

— Нашли?! — обрадовалась я, ловя её руки. — Он цел?

— Не совсем, — Алана мотнула головой, но улыбаться не перестала. — Феран жив. Не ранен, но… будто не со мной. Ты ходила с Ливаем в битвы? Видела, каким он становится, когда вселяется в тело собирателя?