‒ Так… а зачем ты меня тогда с собой забрал?

Подумаешь, сейчас бы уже вовсю пророчила Вильдомиру о будущем, либо… болталась на виселице.

‒ Затем, чтобы он верил, что тебя тоже так просто никто не отдаст.

Бред какой-то!

‒ Ягойлон, я ничего не понимаю. Объясни!

Я встала со своего лежака. Но так как места было немного, пришлось сесть обратно.  А то пришлось бы еще задеть Ягойлона, чтобы пройти мимо него. И без того, голова соображала слабо.

‒ Мне не понятны многие вещи, Яго, и мне это безумно не нравится. Я совсем не мечтала попасть в совершенно чуждый мне мир для того, чтобы меня здесь наизнанку вывернуло от беготни по порталам. Но и попасть, по сути, обратно я не могу тоже. А здесь вокруг меня просто хаос из каких-то интриг и разборок. Мне нравилась моя прошлая жизнь. Может быть она не была идеальна, но меня все устраивало, а теперь… я сама себе не принадлежу. Это неправильно.

‒ Мне правда жаль, Марина! ‒ Ягойлон сел рядом со мной и взял мои руки в свои. ‒ Если бы я все мог объяснить, не было бы так сложно нам обоим в этой ситуации. В начале идея с заменой Лорд казалась идеальной. А теперь, когда она и правда сработала. Я… струсил. Ведь ты и правда можешь погибнуть. Мне бы этого очень не хотелось.

В следующую секунду произошло немыслимое. Ягойлон просто наклонился и поцеловал меня. По-настоящему.

10. Глава 10

Я не так уж много целовалась за всю свою жизнь. А со всем остальным было и того хуже. Удовлетворять любопытство и приобретать опыт в любовных утехах я не спешила. Беда вся в том, что самый первый поцелуй обернулся для меня катастрофой. Поэтому все остальное я благоразумно отложила до следующего раза.

На потом.

Несравненный принц всего курса, с которым я имела неосторожность один раз поцеловаться на студенческой вечеринке, умудрился растрезвонить на следующий день обо мне такие перлы, что до сих пор вгоняет в дрожь. И в окрас ярости на лице. А все потому, что я отказалась продолжать обогащаться опытом дальше. Ведь такой момент упустила!

Но вот что странно – такого счастья я лишилась по его словам. А по итогу – не смирился с этим он.

И еще говорят, что девчонки сплетницы. Нет ничего хуже, когда слухи начинает разносить обессилившая половина человечества. Парням, отчего-то, верят больше.

Самое обидное, этому проходимцу, и правда, все поверили. Он был более убедителен. Мне – никто. Куда легче свято полагаться на то, что свое пальто гораздо чище, чем чужое. Разубеждать кого-то не было смысла. Вернее, в самом начале я пыталась, но это не помогло. Вот так и вышло, что мотоциклы стали мне отдушиной. Они куда честнее. На дороге можно выплеснуть всю свою злость и обиду.

А несостоявшийся возлюбленный?

Ну ничего-ничего. Я его как раз простила. Пару раз простила из-за угла снежком с зеленкой. Надеюсь, он не догадался. Зеленка смывается. Не сразу. Со временем. Это не самая тяжкая плата за мое унижение.

В общем, поцелуй Ягойлона открыл для меня целый мир. Мне казалось, что я взлетела куда-то высоко-высоко за облака. Там же и осталась. Оттого падать было больно.

Скрип двери. Чей-то тяжкий вздох… легкий обиженный всхлип. Я даже не осознала, что произошло, но нежные и мягкие губы мужчины покинули меня довольно неожиданно. Без объятий стало холодно и как-то одиноко. Когда, наконец, пришла в себя и проследила за взглядом Ягойлона, то от увиденного, бабочки, резво порхавшие в моем животе, осыпались вниз. Замертво.

В дверях стоял Морох с такими выпученными глазами, что они своей округлостью затмили даже его несравненную лысину. Видимо, хранитель пытался еще и сказать что-то, но слова застряли прямо у него во рту, не давая последнему закрыться.