Даже ритмичное покачивание ее груди под простой тканью мешковатой футболки действовало на Нарга крайне возбуждающе. Мужчина поднялся, рывком стянув рубашку и размышляя, с какой стороны подступиться к явно пребывающей не в духе домовой.
Шагнув вперед, встал позади Фло, положив ладони на столешницу по бокам от ее тела. Она сразу напряженно замерла, опустив руки. А он какое-то время молчал, позволяя ей в полной мере почувствовать собственную близость. Осознать неотвратимость его внимания.
– Но это же не твой случай, милая, – переходя на игривый тон и губами склоняясь к ее шее, чтобы поймать крошечный завиток у основания волос и, как он полагал, настроить партнершу на более дружелюбный лад. А там недалеко и до страсти. Тем более хорошая ссора очень к ней располагает. – Тебе повезло попасть ко мне. А я – ты не можешь этого отрицать – оберегаю тебя, забочусь и балую.
Флориан очень медленно выдохнула:
– Если вместо необходимости круглосуточно драить полы и штопать одежду я обязана проводить долгие ночи с неутомимым и внушающим раздражение любовником, то я должна считать себя более счастливой, чем мои соплеменники, которых ежедневно унижают и мучают их хозяева? Знаешь, не выходит!
Нарг улыбнулся: Фло закусила удила. О ее протестной натуре и вольнодумстве он знал с самой первой встречи, но тогда же он решил, что это есть признак страстности. А последнее мага крайне привлекало в женщинах.
– Внушающим раздражение?! – архимаг тихо рассмеялся, щекоча дыханием кожу женской шеи, когда его руки, уже пробравшись под одежду, накрыли ее грудь. – Ты все пытаешься убедить себя в этом. Притом что мы оба знаем – никогда между нами не бывает близости, если я не чувствую твоего отклика. И он неизменно и быстро приходит, стоит мне коснуться тебя.
Последнее он уже шептал, покрывая поцелуями и колкими прикосновениями чуть проступившей щетины плечи Флориан.
– Вот хотя бы сейчас, – подушечками больших пальцев он медленно погладил вершинки ее заострившейся груди. По телу домовой прокатилась судорога неподвластного ей и оттого только более острого наслаждения. Ноги подкосились, став вдруг ватными, а голова бессильно запрокинулась, откинувшись на плечо мужчины, позволяя ему увидеть ее трепещущее от участившегося дыхания горло. – Ты же хочешь меня, красавица моя. Больше всего на свете! И знаешь, что получишь. И ты несчастлива? Притеснена? Унижена? Или все же… избалованна?
Флориан остервенело зашипела. В душе ей сейчас больше всего хотелось вцепиться зубами в горло мага, но тело… Оно желало совсем иного. Его объятий, его силы, его страсти.
– Это… это… – с трудом подбирая слова, выдавила она, не имея сил смотреть ему в глаза и оттого сомкнув веки, – это результат подчинения. Меня к такому отклику толкает договор, данная клятва, обязанность служить. О-о…
Под конец, когда Нарг, изнывая от нетерпеливого желания, прижался к ней с такой силой, что стиснул между столешницей и собой, Фло не сдержала предвкушающего стона.
– Смехотворно, – шептал он, спешно шаря руками по ее телу в поисках застежек неизменного комбинезона.
Едва он мягкой волной скользнул на пол, как рубашка девушки поползла вверх. А за ней и ее руки послушно поднялись, позволяя избавиться от раздражающей преграды.
Флориан и сама до зуда в руках хотела почувствовать Нарга всем телом, прижаться и раствориться в объятиях, замереть на обнаженной сильной груди, слушая рваные удары сердца мага.
– Нелепо говорить об этом мне. Ты можешь внушать себе что угодно, пытаясь заглушить голос разума и признать очевидное: тебе просто хорошо в моем доме. Очень хорошо! Но я-то достоверно знаю, какой клятвой связал тебя, какими путами оплел. Да, ты должна подчиняться и служить. Но… загляни в свою душу и скажи, когда ты с рычанием набрасываешься на мои губы, желая поцелуев, когда нетерпеливо прижимаешься в ночной тьме в поисках самой откровенной ласки, когда искушаешь и провоцируешь, начиная очередную перепалку, – это лишь смирение и служение?..