– Вот как? – Вскидывает брови профессор. – Почему? – Интересуется всё в той же невозмутимой манере.

– Мы не сошлись во мнениях. – Разводит руками брюнет, всё же решая поучаствовать в беседе.

– То, что вы не сошлись во мнениях, мне было понятно ещё на лекции. Я просил вас подготовить общий, – он делает акцент на последнем слове, подтверждая то, что Глеб был прав, – доклад. Тем самым я был бы уверен, что вы сработаетесь со Скворцовой, и больше не будете отвлекать от лекции ни меня, ни себя, ни других.

Я удивленно таращусь на Разумова круглыми, как блюдца, глазами. И, кажется, что Соколовский, не меньше меня удивлён ответом преподавателя.

Возникает небольшая пауза. Кивая самому себе, словно и без того всё ясно, Виктор Сергеевич вздыхает и выносит нам приговор:

– Что ж, всё с вами ясно, молодые люди. На сегодня вы свободны. Жду вас через неделю с общим докладом. – И поправляет сам себя, выставив вверх указательный палец. – Пардон. С двумя общими докладами. Чтобы уж наверняка сработались.

Глава 8

– Это всё из-за тебя!

Я вылетаю из дверей альма-матер и всплёскиваю руками вверх. Мне всё равно, кто меня услышит в наступающих сумерках. Белка или сокурсник – всё одно. Злость, обида и досада бурлят в крови обжигающей смесью. И мне нужно выплеснуть их наружу. Больше не могу держать в себе.

– Ну да, конечно, из-за меня, – на удивление спокойным, но ироничным тоном отвечает Соколовский, неспешно плетущийся следом за мной. – Это же не я тебя предупреждал, что надо вместе рассказывать. Не я за тобой неделю бегал, чтобы доклад вместе составить.

Я оборачиваю и лицезрею, как мажор закатывает глаза. Он останавливается посреди дворика, скрещивает руки на груди и выжидающе смотрит на меня.

– Что?! – Выплёвываю я и тоже останавливаюсь.

Мне нужно на ком-то сорвать злость и Глеб подходящая цель. Если бы не он, всего бы этого не было. Я бы спокойно училась, завела бы дружбу с Красновым. Возможно, даже встречаться с ним начала. И стипендия бы у меня была к следующему семестру.

Всё бы было нормально! Даже отлично!

Но, видимо, в параллельной Вселенной.

– Пораскинь мозгами, блондиночка, – недовольно цокает брюнет. – Вдумайся в то, что я тебе только что сказал. И признай, что не права. – Произносит так, будто разжёвывает несмышленому ребёнку.

– Да ты… – Я аж задыхаюсь от возмущения. Из глаз грозятся посыпаться искры.

Прикрываю глаза. Сжимаю и разжимаю ладони, пытаясь успокоиться. Остыть. Но получается плохо. Перед глазами красная пелена, а в крови – жажда убивать.

– Продолжай. – Янтарные глаза парня опасно сверкают в сгущающихся сумерках. Он опускает руки, после чего засовывает их в карманы широких штанов цвета хаки.

– Ты… – Произношу я, но в голове внезапно становится пусто. А на смену злости приходит жалость.

Мне становится так жалко саму себя, что я не могу сдержать поток слёз, и они тихим градом катятся по щекам. Я зло смаргиваю их, утираю тыльной стороной руки. И стараюсь не смотреть на Глеба.

Пошёл он!

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом направляюсь в сторону автобусной остановки. Слёзы застилают глаза, но единственное, о чём я сейчас думаю – о том, что душу готова продать, лишь бы Соколовский не видел, как я плачу. Это моё самое твёрдое табу из имеющихся. Сколько бы Глеб ни издевался, сколько бы ни насмехался, я ни разу не плакала при нём. И не собираюсь.

Точнее, не собиралась. Поэтому убегала на голых инстинктах.

Брюнет быстро нагоняет меня. Я едва успеваю миновать сто метров от кованой ограды университета, как мне на плечо ложится огромная лапища и разворачивает меня к парню лицом.