Сибилла ухватилась за ладонь, задрожала. Сама того не понимая, герцогиня хотела этим прикосновением передать все те силы, что имелись у неё самой.

Лишь бы брат выжил.

- Джейкоб, - дрожащим голосом позвала она брата, - это я, твоя младшая сестра, Сибилла.

Он не ответил, и тогда Сибилла ласково провела ладонью по его лицу и произнесла следом:

- Помнишь, как мы вместе с тобой пытались оседлать отцовского коня? Он тогда очень рассердился. Я плакала, а ты утешал меня.

Герцогиня смахнула с ресниц слезинку и продолжила:

- А ту грозу, помнишь? Через неделю, как мы узнали о смерти родителей... Я была так напугана! А ты пообещал мне, что всё будет хорошо...

Сибилла запрокинула голову и прерывисто вздохнула.

Но всё равно, горячие потоки слез побежали по её прекрасному лицу.

- О, Джейкоб! - выдохнула она и вновь посмотрела на брата. - Прошу тебя - борись!

Его темные ресницы задрожали, и Сибилла, в надежде, что Джейкоб откроет глаза и посмотрит на неё, затаила дыхание.

Увы, этого так и не случилось.

- Он еще слишком слаб, чтобы прийти в себя, - ровный мужской голос, раздавшийся позади герцогини, застал её врасплох.

Она вздрогнула и обернулась.

Взгляд Сибиллы встретился с мужским взглядом, который принадлежал тому воину с бельмом на глазу.

Он смотрел на неё прямо, герцогиня отвечала тем же.

Несколько мгновений длилось это разглядывание. Ни слов, ни действий.

Говорили только глаза.

Наконец, вспомнив, где она и перед кем, Сибилла смущенно отвела свой взор.

- Твой брат ранен в живот, - продолжал сдержанно воин, - мои лекари осмотрели его и сделали всё, что смогли. Теперь - остается только молиться и ждать.

Сибилла подняла на воина нерешительный взгляд.

Тот глядел уже не на неё, а на Джейкоба. Взор его был близок к слову “сострадание”. По крайней мере, в нем точно не было ненависти или презрения, о котором говорил король.

Это изумляло.

- Вы спасли его... - произнесла Сибилла.

Воин вновь посмотрел на неё.

- Почему? - слетело с её уст.

- Он - воин, такой же воин, как и я, - мужчина опустил взгляд, и герцогиня заметила, какими были длинными и густыми его ресницы.

- Может быть, я хотел бы, чтобы со мной или моими воинами поступили так же, - продолжал он.

Слова его проникли глубже, чем предполагала герцогиня. Сердце её, впитав их в себя, взволнованно забилось.

- Спасибо, что не оставили его, - Сибилла, едва справляясь с удивлением, начала разглядывать воина.

Его нельзя было назвать красавцем. Скорее, внешность его была далека от эталонной.

Ни тонкого носа, ни безупречно светлой кожи.

Напротив, его нос был немного широковат и чуть приплющен, черные, густые брови нависали над раскосыми глазами. Кое-где - на лбу и щеке, виднелись старые шрамы.

Вдруг, воин вновь посмотрел на неё. В черных глазах мелькнуло пламя, и Сибилла, отчего-то испугавшись, опустила взгляд.

- Женщине здесь не место. Ты должна уехать, - холодно заявил мужчина.

Герцогиня изумленно посмотрела на него.

Еще мгновениями раньше она считала этого человека - образцом доброты и милосердия, и вот теперь его слова напрочь разбивали это представление.

- Неужели вы отправите меня назад? - потрясенно выдохнула Сибилла. - Ведь он - мой брат, и в нелегкий час я должна быть рядом с ним!

- Не думаю, чтобы твой брат, знай где ты сейчас, хотел бы этого. Здесь слишком опасно.

- Что со мной может случиться? - на миг лишенная всякого понимания, какой опасности она себя подвергала, произнесла герцогиня.

Сильные переживания за брата поглотили способность разумно мыслить.

- Случиться с тобой, женщина, может всякое! И я не хочу нести ответственность за это! - голос воина звучал строго, и может даже, с нотками раздражения. - Насилие, убийство, болезнь, голод. Ты находишься в военном лагере, а не в каком-нибудь дворце, и, значит, здесь нет места ни праздности, ни удобствам, ни веселью, ни тебе!