– Чёрт… – прикоснувшись пальцами к вискам, где надоедливо пульсирует и ноет, стал массировать, хотя едва ли это поможет.

Он приподнялся на локтях, стараясь не делать резких движений, и только потом заметил рядом спящую обнажённую Александру. Девушка свернулась клубочком и тихо сопела. 

– Твою ж мать… – осознание содеянного наступило мгновенно. Если бы не пьяное состояние, никогда не привёл бы в дом любовницу, да ещё при жене (и неважно, что жена она лишь на словах да в паспорте).

«Диана!» – наконец, вспомнив о ней, Марк сел, дотянулся до лежащего на прикроватной тумбочке телефона и посмотрел на время. 

– Уже час дня… – вздохнул, думая, как будет объясняться и чем оправдывать такое поведение. 

Совесть вдруг очнулась… и чувство вины давит тяжким грузом…

Мужчина медленно встал на ноги. Пошатываясь из стороны в сторону, направился в соседнюю спальню. Но, открыв дверь, увидел пустую аккуратно заправленную постель. А проверив всю квартиру, нигде не обнаружил Диану.

– Куда же ты подевалась… – первой мыслью было: она опять ушла в библиотеку. 

«Если я наговорил гадостей? Обидел чем-то… оскорбил…» – он совершенно ничего не помнит.

Марк кинулся обратно в свою комнату, собираясь позвонить жене: и каково же было его удивление, когда услышал мелодию звонка за стенкой…

Вернувшись в спальню Дианы, по звуку нашёл телефон – тот оказался на столе, на стопке книг, а под ним лежала записка:

«Я очень прошу: не ищи меня и вдогонку за мной отправляться не надо. Не вернусь… Единственное, чего хочу – развод. Так продолжаться не может дальше. Ты нуждаешься в женщине, по-настоящему любящей тебя, а ею я никогда не стану. Мы оба устали друг от друга. Наш брак был ошибкой. Это мучение, а не жизнь, лучше быть матерью-одиночкой. Честно, я пыталась изменить своё отношение, но это выше моих сил. И, да, ты прав: пока не разберусь с прошлым, у будущего не появится перспектив – только это уже личная история, в которой тебе нет места. Будь счастлив. Прости за всё. Прощай». 

«Борис Евгеньевич в порошок сотрёт меня…» – подумал Марк. Хотя всё равно должен поставить всех в известность.

***

Через два дня я приехала в Москву. 

Тут же на вокзале, в салоне связи, купила недорогой смартфон и новую сим-карту. Первым делом надо позвонить маме. Наверняка, она в курсе моего бегства и волнуется (муженёк не мог не сообщить новости, для этого и оставляла записку). Предупреждать о том, что еду, не стала, а старый телефон специально не взяла с собой, чтоб не донимали звонками – и впервые за долгое время было спокойно.

Я набрала выученные наизусть цифры маминого номера: гудок, второй, третий… 

И мне ответили:

– Да? – прозвучал мужской голос.

– Э-э… – я растерялась. – Кто это?

– Диана?! – радостно произнёс он. 

– Владимир Васильевич? – наконец, узнала. Кажется, начинаю понимать… – Дайте маме трубку.

– Ангелина вышла ненадолго... Пожалуйста, только не отключайся. Мы с ума сходим от неизвестности… Знаем, что ты купила билет до Москвы. На вокзале люди Бориса, должны были встречать тебя. Как ты прошла мимо них незамеченной?

– И давно «это» у вас? – проигнорировала его слова. Больше интересуют их отношения с мамой.

– Дочка… 

– Я вам не дочь! – возмутилась. – Вы никто! — и общаться с ним не собираюсь, как и делала всё это время.

– Где ты находишься сейчас? Приеду за тобой. 

– Значит, пока я жила словно в ссылке, вы с мамой сошлись… Ну и как, счастливы вместе?

– Диана, выслушай…

– Да идите вы! Все! – нажала «отбой». Потом и телефон отключила полностью.

«Домой ехать нельзя. И как быть? Звонить дяде тоже бессмысленно» — опять засунут «в клетку».