Перевернул девушку на спину и… ещё больше ужаснулся… а в груди сдавило, защемило колкой острой болью, сердце трепыхается раненной птицей…

На лице отчётливо виден след от удара – очертания пальцев отпечатались на нежной коже, скула с левой стороны заметно опухла и покраснела.

«Несложно догадаться, кто причастен к этому…» – такого низкого поступка он никак не ожидал… 

Знал, конечно, чего можно ждать от отца: не станет тот молчать, обязательно вмешается и способен на многое, защищая интересы семьи, но что бы опуститься до насилия по отношению к женщине – даже не предполагал. Это предательство: нож в спину! Как посмел трогать чужую жену? Тем более – бить и выгонять под палящие лучи солнца! А ещё устанавливать свои правила в его отсутствие!

Саид аккуратно приподнял голову Дианы. Убедился в наличие пульса и дыхания. Но от этого не легче…

– Девочка моя, маленькая, очнись… – погладил по пострадавшей щеке. Внимательно прошёлся взглядом вдоль тела девушки.

Оказалось, ссадина далеко не всё… Кисти рук и босые ступни ног выглядят так, как если бы их опустили в кипяток и долго там держали. Последствия могли быть гораздо страшнее – ему известно, какая у неё чувствительна кожа, не терпит высоких температур. От неминуемого обгорания спасло лишь то, что она лежала на песке лицом вниз, а распущенные длинные волосы, плюс закрытая одежда – дополнительно уберегли от пекла. Хотя это не гарантия: насколько сильно Диана ударилась при падении и нанесён ли другой вред здоровью – только предстоит выяснить. 

«Отец ответит за всё содеянное с тобой…» – подумал Саид. Осторожно поднял жену с земли, и понёс в дом.

А ведь он хотел сделать то же самое: вышвырнуть её на улицу сразу после родов… Сейчас от этих мыслей, вспоминая угрозы, брошенные тогда сгоряча, со зла, от ревности и недоверия, испытал отвращение к собственной персоне.

– Не дам тебя в обиду, не дам… – поцеловал девушку в лоб.

И направился дальше.

***

На крыльце ждал очередной «сюрприз» – запертый замок. Не дожидаясь, пока кто-нибудь откроет ему дверь, он со всей дури выбил ногой препятствие на пути, и даже не пошатнулся – бесценное сокровище у него в руках, уронить нельзя.

Теснее прижав Диану к своей груди, прошёл внутрь.

«Замечательную встречу организовали мне в моём же доме – ничего не скажешь…» – с сарказмом и горечью одновременно ухмыльнулся.

В холле наткнулся на встревоженную прислугу. Люди испуганно жмутся вдоль стеночки, почтенно склоняют головы перед хозяином, опасаясь его разгневать.

Мухаммад с Валидом тоже вышли из гостиной. 

«Устроили самосуд…» – претензий накопилось немало к ним. Хотя пока Саид никак не реагирует на их присутствие: бросил на мужчин мимолётный взгляд и, не останавливаясь, идёт в свою спальню.

И так с трудом контролирует себя, чтобы не выпустить рвущуюся на волю жгучую ярость немедленно: живущий в нём зверь требует расправы, крови – много крови! Рвать и метать! Драть на куски! Перегрызть всем глотки!

Но в данный момент волнует исключительно самочувствие Дианы, а уж потом… можно не сдерживаться…

– Фатиму позовите! Быстро! – приказал он слугам (а для них это ещё команда – не стоять в коридоре, не маячить перед глазами, не путаться под ногами, и они стали спешно расходиться).

– Сын! – крикнул ему в спину Мухаммад.

Саид проигнорировал отца.

– Стой!

– Чего тебе? – он всё же остановился и развернулся к нему лицом.

– Я жду объяснений! – потребовал тот, приближаясь.

– Объяснений? А ты ничего не хочешь сказать? – посыпались встречные обвинения. – Полюбуйся на результат своих «стараний»! Она же родила всего сутки назад! Кормящая мать! Диана могла серьёзно пострадать… – эти мысли причиняют невыносимую боль.