Губы – до ужаса соблазнительные, ярко выделялись на фоне белой кожи. Вертикальная серебряная полоса прочерчивала нижнюю. Глаза незнакомца горели нереальным жёлтым пламенем. Словно расплавленное золото, сквозь которое пытались пробиться солнечные лучи. Только завеса слишком плотная, потому и лучи могут лишь напоить её своим сиянием.

Мускулистые руки были украшены браслетами на предплечьях, напоминавшими склонившиеся над нами цветы. И не понять: ковали или выливали их из металла. Впрочем, металла ли? В этом я не слишком в этом разбиралась.

Мужчина был обнажён. Только витые спирали, светившиеся ярким белым светом, будто экзотическая татуировка, обвивали его запястья, бёдра и икры. Сладкий запах цветов дурманил и кружил голову. Губы почему-то сами потянулись в улыбке, хотя умом я понимала, что улыбаться особо нечему.

В руке мужчины оказался один из цветов. Шелковистые лепестки в невесомой ласке коснулись моих шеи и ключицы, потом скользнули по груди. Я шумно выдохнула. Захотела задать вопрос, но губы почему-то шевельнулись.

Мужчина улыбнулся. Цветок скользнул ниже: по впалому животу, прямо к паху. Я затаила дыхание. Всё было как-то странно и невероятно.

«Сон, – возникла ставящая на свои места всё мысль. – Это только сон».

Словно прочитав это, мужчина погладил мою щеку и неожиданно склонился к губам. Вмиг обожгло, окутало сладким дурманом. Я тихо ойкнула, но поцелуй вдруг стал безумно страстным, а всё же желание поговорить стёрлось, будто и не было. Его длинные гибкие пальцы запутались в моих волосах, губы стали требовательнее.

Внутри почему-то всё сжималось от сладостного предвкушения. Даже не хотелось думать, что он может взять и остановиться.

Свободной рукой он огладил мой бок, ладонь замерла на бедре.

– Кто ты? – шепнула я, едва он оторвался от моих губ.

– Зорайя, – произнёс он. – Я – зорайя, жемчужина. И по законам агх-э-ра ты принадлежишь нам.

Это что ещё за глупости? Я нахмурилась. Упёрлась ладонями в его плечи. Боже, какие они у меня, оказывается, хрупкие и узкие! Или это всё обман зрения?

– Нет, погоди. Я никому не принадлежу, – твёрдо заявила. – И почему меня все называют жемчужиной?

Он посмотрел на меня, словно на меленького глупого ребёнка.

– Потому что ты – рождённая агх-э-ра, жемчужная владычица.

Я попыталась проанализировать услышанное, однако он вдруг сгрёб меня в охапку и усадил к себе на колени. Стоп! Когда сам-то сесть успел? А, ладно, сон же.

– Вы порой такие наивные, – прошептал он на ухо, опаляя дыханием мою шею. – Будто и не помните, что когда Великая праматерь Зинтара создала небо и землю, появился народ зорайя. И были они её любимыми детьми. Но потом жрецы темного Чиу, бога морских змеев, решили, что не хотят чтить Зинтару и ушли за Закатные острова, создав своё царство. Разгневалась Зинтара и нарекла их «фадранг», что значит – проклятые. А потом, собрав все свои силы, сотворила чудесный жемчужный сад. И каждые пятьдесят лет открывается одна из раковин, выпуская на свет юную богиню. Этим она возвеличила зорайя и дала могущественное оружие против приспешников мерзкого бога-змея, возомнившего себя владыкой мира.

Слушая его, я позабыла, как дышать. Звучало, как красивая сказка, но не больше.

В жёлтых глазах напротив появилась усмешка.

– Что ж… – мягко произнёс он и снова склонился к моим губам. Однако стоило только почувствовать их, как перед глазами вспыхнуло белое пламя, скрывая его лицо. Я дёрнулась, сердце пропустило удар. А потом заколотилось как безумное.

Перед глазами появился огромным храм: высокие колонны из странного серебристого мрамора с огромными сиреневыми воротами. К храму вела широкая белая лестница, по бокам которой стояли глубокие тёмные чаши. Из них вертикально исходили белые искры, прошитые лиловыми всполохами. Словно огонь… и не огонь вовсе.