Несколько мгновений мы молчали. И я не выдержала — опустила голову под его горящим, полным отчаяния, взглядом. Жалость во мне боролась с обидой, с гневом, что мою судьбу сломали давным-давно. Боролась и победила.
— Нет, отец... — медленно и тихо, но ясно сказала я. — Я постараюсь понять и не возненавидеть вас. Это тоже мой долг... Как дочери. Я должна понять, почему вы приносите меня в жертву садисту и колдуну.
При последних моих словах отца передернуло. Он снова долго, неотрывно смотрел на меня. И мне даже стало стыдно за свою прямоту... Впрочем, я ведь имею на нее право. Это моя жизнь должна превратиться в ад с таким мужем.
Наконец отец залпом выпил стакан сока, прокашлялся и начал...
— Аленор, это произошло в те времена, когда я только-только женился на твоей матери. Мы много раз рассказывали вам, своим дочерям, что вскоре после свадьбы меня призвали в гарнизон, на границу Айтмаре — вампирской страны. Эти твари атаковали нас, разоряли приграничные деревни, весь запад страны стонал от их нашествий... Я должен был руководить гарнизоном на северо-западе. А вдоль всей границы постоянно курсировала «колдовская эскадрилья» герцога Виньялли, как самая мощная сила против нечисти. Нередко они появлялись и у нас — после этого мы переходили в атаку. Я своими глазами видел, на что способен колдовской огонь тех немногих, кто одарен потусторонними талантами... В итоге эта эскадрилья и принесла победу в войне. Так же как королевские колдуны когда-то способствовали образованию полосы туманов на границе с драконами...
— Там ты и познакомился с герцогом? — спросила я.
— Да. После одной крупной победы они надолго остались на постой в нашем гарнизоне. Когда на войне все спокойно... бывает, солдаты отдыхают, даже выпивают, играют в азартные игры... И вот многие из нас сдружились с подчиненными герцога. А я... я неоднократно обедал и ужинал с ним, мы вместе ходили на стрельбище, в общем, почти подружились... Правда, я и тогда ощущал, что с ним не стоит особо сближаться. Неприятных слухов о нем еще не ходило, его репутация была безупречна. Но было в нем нечто... холодное и гнилое. Словно особый запах...
Отец замолчал и налил себе еще сока.
— И что произошло? — спросила я мягко, ощущая, что говорить ему все сложнее. Видимо, мы подошли к тому самому...
— Солдаты любят азартные игры. Особенно игру в «терси». Ты знаешь ее — фигуры движутся по клеточкам игрового поля, делая столько шагов, сколько ты выкинешь на палочках «терси». И однажды вечером мы с герцогом Виньялли присоединились к двум лейтенантам, игравшим в нее. Я играл очень хорошо, фортуна благоволила мне... И мы с герцогом быстро обыграли их обоих. Остались вдвоем... Друг против друга. И вот тут началась настоящая игра...
— Вы проиграли ему нерожденную дочь? — изумилась я.
— Нет, Аленор, не так все просто... — горько усмехнулся отец. — Но смысл ты уловила верно... Я не мог остановиться, играл, словно кто-то внушал мне не прерывать состязание. Несмотря на то, что проиграл все свои ценные вещи, потом фамильный замок... Потом, когда у меня ничего не осталось... я проиграл ему... — на мгновение его голос сорвался, но отец сглотнул и продолжил через силу. — Свою молодую жену. Твою мать...
— Что?! — я опять словно получила пощечину. — Вы проиграли любимую женщину? Но как это возможно? Как вы могли поставить на кон свою жену?
Отец с болью взглянул на меня.
— Да, Аленор, я проиграл твою мать. Я был как в тумане, словно околдован... А... может быть, так оно и было. Впрочем... это не оправдание. Ничто не может оправдать меня. Когда у меня ничего не осталось за душой, он предложил мне поставить на кон мою красавицу жену. Если проиграю, то по долгу чести я должен отдать ее ему в любовницы — насколько он захочет. И я согласился... Фортуна благоволила герцогу Виньялли, — с полной боли усмешкой закончил отец.