— Я слышал твои шаги, фейринская блудница, могу легко найти тебя и на этот раз тебе не удастся укрыться от меня, — раздался голос с противоположного от меня конца поляны, и я засекла блеснувшие там глаза. — Тебе некуда от меня сбежать, так что лучше выходи по-хорошему и смирись со своей участью. Прошло уже много часов, и ты наверняка голодна. Я накормлю тебя, а ты за это утолишь мой плотский голод.

Пища и капризы, да? Ну, поехали. Сглотнув слюну, я вздернула заносчиво подбородок и шагнула из кустов.

— С чего ты взял, что твоя грубая пища заслуживает того, чтобы я снизошла до нее? — спросила, постаравшись придать голосу максимально пренебрежительное звучание. — Что-то я сомневаюсь, что употребление плохо прожаренного мяса неизвестного происхождения благотворно скажется на моем здоровье.

Озабоченный дракон подался вперед так стремительно, что я чуть не шарахнулась обратно с визгом.

— Я летал на континент, чтобы добыть для тебя этого молодого магаки. Его рога едва проклюнулись и мясо будет таять во рту! — возразил… как бишь его… Мертис. — Подойди ближе, ка-хог, и я совладаю со своей гордостью и отвращением, выберу для тебя лучшие кусочки, и сам поднесу к твоим губам, как заведено у вашего племени, выказывая свою заботу, уважение и преклонение перед твоей красотой.

— Тебе не кажется, что сначала называть меня блудницей и упоминать о борьбе с отвращением, а потом обещать проявить уважение и заботу — это какой-то оксюморон? — ответила ему, но ближе подошла. Есть хотелось адски и с каждой секундой все сильнее.

— Ты очень странная, блу… монна ка-хог. И говоришь тоже странно.

— Знал бы ты насколько странным кажешься мне и сам, и все вокруг, — пробормотала себе под нос. — Ну ладно, я готова принять от тебя пищу, если уж ты утверждаешь, что она настолько изыскана. Но только давай без упомянутого тобой кормления с рук, — сразу вспомнилось, как это делал Алево, и внутри тоскливо екнуло. — Я не… — чуть не сказала “домашняя зверушка”, но тормознула себя, — …не считаю, что ты уже заслуживаешь подобную привилегию — кормить меня с рук. Хочу посуду и приборы!

Судя по тому, как подорвался с места мужик и умчался куда-то, я пока придерживалась верной линии поведения. Ладно, буду держаться ее и дальше, а там поглядим.

— Все в пыли! — скривилась я при виде золотой тарелки, размером с блюдо и таких же ножей и двузубых вилок.

— И что, даже чаши для омовения рук нет? — сгенерировала я следующий каприз.

— Сидеть прямо на земле и есть — отвратительно. Будто я какое-то животное! — возмутилась напоследок, но при виде смачного куска мяса, истекающего соком и восхитительно парующего, мозг отказался временно выдавать новые варианты придирок.

— Я добуду тебе любую мебель, какую ты пожелаешь, ка-хог! — смиренно пробормотал дракон, неотрывно наблюдая за тем, как я ем, и мне ой как не понравилось все нарастающее голодное предвкушение в его глазах и то, что он сел намного ближе. — Одарю любой роскошью, если ты в ответ станешь отдаваться мне.

Кусок застрял в горле, и я с трудом его проглотила. Одари меня своим молчанием, блин, пока, а то и лютый голод утихнет от перспективы лечь под тебя.

— И? Я что, должна давиться всухомятку? — в отместку напрягла его, и когда дракон вернулся с кубком, вырезанным из цельного куска розово-прозрачного камня и закупоренным сосудом, продолжила: — Развлеки меня беседой за трапезой, дракон. И кстати, этот кубок чертовки тяжелый!

Фух, быть капризной стервой все же на редкость утомительное занятие, особенно для меня, с детства привыкшей, что за выдрюконы ты получаешь по башке, а не исполнение всех желаний. Неужели есть женщины, которым это реально нравится? Насколько же плох должен быть мужик, с которым ты переспать собираешься, чтобы компенсировать это таким вот предварительным поведением? Или тут в чем-то другом прикол?