Далия в роскошном белоснежном платье с глубоким вырезом на груди, каплевидный кулон из топаза поблёскивает в выемке между ключиц, манит. Леон с трудом держит расстояние – к чёрту эту свадьбу, эти договорённости, кучу муторных дел, когда можно прямо на этом столике в углу разложить девушку. Содрать эти тряпки, привязать её ими же, чтобы и двинуться не могла, и смотреть, изучать, трогать. Интересно, у неё кожа везде такая светящаяся, на ощупь словно бархат, он не видел её голой. Он впервые в жизни так сильно хочет девушку и знает её уже почти месяц, но при этом так и не затащил в свою постель. Леон мысленно сам себе даёт премию за терпеливость.

Губы напротив продолжают источать яд, что-то говорить, плеваться словами, но мужчина видит не это. Леон видит, как они обхватывают его член, как он толкается глубже, до самой глотки, заставляет её давиться и за белоснежные волосы тянет вниз. Чёрт. Один взгляд на неё, и у Леона стоит так, будто он живёт год без секса. Далия продолжает возмущаться, даже машет руками, что-то объясняя мужчине, точнее, высказывая претензии, а Леон видит её ноги, скрытые под подолом платья, на своих плечах. Он хочет её прямо здесь – хочет не красивого секса, не брачной ночи на белоснежных простынях, не поцелуев и нежных прикосновений – Далия ни одно из этих желаний не вызывает. Он хочет её выебать, с криками, хрипами, с болью, так, чтобы та не могла потом ходить, чтобы не могла шевелить распухшими губами. Он хочет её так сильно, так пошло, так мокро, что забивает на всё равно уткнувшуюся в пол Вивиан, проводит ладонью по своему члену сквозь ткань брюк, сжимает, но разгоревшийся пожар успокоить не выходит. Представляет, как он будет усмирять эту непокорную девицу, как застегнёт ошейник на красивой шее, как заставит срывать голос и сделает самой послушной. Мужчина облизывается, и Далия затыкается. Она в его глазах видит порно, где сама выступает главной героиней, и отчаянно пытается собрать мысли в кучу. Леон ловит панику в её взгляде, усмехается и говорит:

– Ты очень красивая, Сахарочек.

– Я знаю, – фыркает Далия, но всё равно пытается на плечи полупрозрачную накидку натянуть, от голодного взгляда Леона не по себе.

– Не знай я тебя поближе, подумал бы, что ты ангелочек, но мы же знаем, что это иллюзия. Хотя я знаю не всё, – издевательски тянет мужчина и становится вплотную. – Если ты такая сучка снаружи, что у тебя внутри?

Далию передёргивает от тона, которым были сказаны последние слова. Она бы сделала шаг назад, вот только не в этот раз. Поднимает лицо к мужчине, глаза в глаза, позволяет этой угольной темноте затянуть себя. У Далии внутри по одной лопаются удерживающие сердце нити, даже темнота в Леоне притягательная, не устрашающая, а наоборот, манящая – Далия бы точно нырнула. Леон читает её как книгу, следит за эмоциями, ждёт первого шага, слова, движения, хоть чего-то, чтобы напасть. Вгрызётся в эти манящие вишнёвые губы, будет отравлять собой, а потом обескровит, всё заберёт себе, оставит пустую оболочку. Леон так думает, но уже не уверен – сейчас у Далии столько же шансов сделать то же самое с Леоном: вырвать сердце, сожрать его и не поперхнуться. Из всех женщин этой огромной вселенной Леону попалась самая сильная. Ещё до брака по расчёту он думал, что женится, посадит супругу дома, та будет рожать ему детей да ходить по светским мероприятиям. Леон и жить дома не собирался, а тут вон оно как – стоит неземная, цвета сахара, лижет свои губы, глазами завязывает все нервы в узлы, пальчиком управляет. Пообломать бы ей все пальчики, вырвать этот язык и надавать по губам, чтобы не смела одним их видом вызывать самую пошлую картину в голове, но Леон бессилен и испуган. Ему бы тайм-аут взять, привести в порядок мысли и чувства, не пристало какой-то девчонке вот так держать под контролем самого Жёлтого Дракона.