Наверное, взглядом монны Росси можно было бы поджечь даже воду в канале, но вода не вспыхнула, и Райнере каким-то краем сознания оценил её выдержку. Увидел лишь, как дрогнули ноздри девушки от усиленно подавляемого гнева.  Она склонилась, достала из сумки стеклянный шар и карты и, не смущаясь, уселась в глубокое кресло, подогнув ногу под себя, как самая настоящая цверрская старуха.

Ну ещё бы! Никто и не сомневался!

И только одного Райнере так и не понял: с чего это Лоренцо криво усмехнулся и внезапно стал таким довольным. Должно быть, он думает, что нашёл выход?

Придётся его разочаровать.

4. Глава 4. Каждый остаётся при своём мнении

- Выйдем поговорить.

Синьор Лоренцо сделал знак рукой брату, и они вышли из комнаты, а в дверях, как верный страж, замер дворецкий, не сводя с Дамианы глаз. Очевидно, все здесь были уверены, что она непременно обчистит их дом!

Миа слышала, как братья говорили на повышенных тонах, и, хотя до неё долетело лишь несколько обрывков фраз, понять, о чём шла речь, было не сложно. Маэстро Л'Омбре в язвительных выражениях объяснял брату, что думает о Дамиане и таких, как она. Да и вообще обо всех цверрах. И, если бы не дворецкий, она, конечно, подошла бы поближе и подслушала, но мессер Оттавио в зелёной ливрее выглядел внушительно и грозно, и всем своим видом выражал согласие с синьором Райнере по поводу присутствия гадалки в доме.

Ну и пусть. Плевала она на всех чванливых патрициев вместе взятых!

Миа крепилась изо всех сил, стараясь ничем не выдать своего раздражения, и утешала себя мыслями о шестистах дукатах, обещанных ей старшим из братьев. И только это удерживало её от того, чтобы встать и уйти, хлопнув дверью так, чтобы от стен отлетела позолоченная лепнина, а хорошо бы, и вазы попадали с постаментов.

Потому что не столько её разозлило пренебрежение слуг и поведение синьора Лоренцо в лавке - она уже привыкла к высокомерию патрициев – сколько этот самый маэстро  Л'Омбре и его слова. Вот они почему-то полоснули бритвой по живому.

«Шарлатанка с самого дна Альбиции»? Да чтоб вам пропасть! Напыщенный индюк! Сами ничего не можете, а она шарлатанка?!

Она ведь сюда пришла не по доброй воле. А по доброй воле и не взглянула бы в сторону палаццо Скалигеров, зная, что за люди тут живут. Так за что ей эти унижения? Ах да, за шестьсот дукатов. Ну, это, если она выдержит спесивого маэстро Л'Омбре две недели.

Раньше ей доводилось видеть его только издалека. Несколько раз на кампо Лидо. Да и то она не обратила бы внимания на высокого мужчину в чёрном плаще и с тростью - у неё и своих дел полно, чтобы глазеть на всяких прохожих. Но торговки шептались о нём, а Миа по привычке подмечала интересные детали.

Издалека маэстро Л'Омбре казался ей старше и как-то… страшнее. Его неизменный чёрный плащ с высоким воротником и трость прибавляли ему лет десять, а то и двадцать.  Но в этой комнате, без своего привычного одеяния, он выглядел гораздо моложе. Высокий, худой, с гордой осанкой и взглядом, полным ледяного презрения. Она бы решила, что ему не больше тридцати, хотя, может быть, так молодо он выглядит на фоне старшего брата? Но если сравнивать его с Лоренцо, то маэстро Л'Омбре был не только моложе, но и… гораздо симпатичнее. А может, Лоренцо тут был и вовсе ни при чём?  И это даже озадачило - с чего бы ей находить этого индюка симпатичным?

Тёмные волосы, синие глаза, прямой нос…  Правда, лицо, пожалуй, слишком бледное и надменное, но для патрициев это скорее достоинство, чем недостаток.

И вот если бы он и правда был хромым жёлчным стариком, страдающим от подагры или ревматизма, она бы, может, и не разозлилась так сильно. Старости присуща ненависть ко всему миру. Но маэстро Л'Омбре оказался молодым, привлекательным и заносчивым аристократом, которому она не давала никаких поводов для того, чтобы так её унижать, учитывая, что она никому не навязывала своих услуг.