– Что? А разве нужно разрешение?

Лицо Ругана скривило еще ненавистнее, и он шагнул к новенькому вплотную, пытаясь взглядом вдавить его в землю.

– А мне надо как-то доказать, что оно нужно?

Наверное, в карьере тот же устав правил, что и у Смотрящих в Ночь, где Ждущие Закат снискивают разрешений от тех, кто выше их по званию. Отец его об этом не предупреждал.

– Ой… Я просто не знал… Прости меня.

Руган еще какое-то время пожирал Вохитику взглядом в упор. Наконец он отстранился от него с презрительной усмешкой и продолжил свой путь.

Вскоре они спустились к баракам и направились к ветхой пристройке с дырявой кровлей. У входа чесалась очередь из нескольких мужчин с крайне неопрятной шевелюрой. Их ладони то и дело хлопали себя с остервенением по голове.

– Чего толпитесь? Боитесь заходить что ли? – рыкнул на них Руган, прорубая себе дорогу тощими плечами. – Чего встал? – крикнул он Вохитике. Тот неуверенно последовал за ним под обомлевшими взглядами.

Внутри на перевернутой корзине сидел и корчился кто-то из носильщиков, судя по грубой, негнущейся циновке с прорезанным в ней отверстием для головы – так одевали эту братию, чтобы плечи и шея их представителей стирались от ноши не так быстро. По его рябым щекам и шее текли ручейки темной крови, заливая циновку, а над ним высился морщинистый старик с щербатым лезвием. Голова была наполовину обкромсана, а земляной пол усеивали клочки черных волос. Еще пара корзин у стены были доверху наполнены будущей набивкой подушек для малоимущих.

– Мы тут ждем вообще-то… – возмутился один из очереди.

– Ну вот и дождались меня. Подождете еще, и подольше от работы отдохнете сегодня, – обрадовал их Руган.

Но тех явно не соблазнял озвученный Руганом расклад. Они взвешивающе смотрели на наглеца и украдкой оглядывались, желая убедиться, что поблизости нет надзирателей. Руган тем временем помог должнику встать с корзины и повелительным кивком призвал Вохитику занять освободившееся место. Старик с бритвой казался равнодушным к происходящему – ухватив Вохитику за прядь, он начал ее грубо кромсать. Порог цирюльни перешагнула куча недовольных мужчин.

– Мы пришли первыми, – насупленно сказал тот, что был покрупнее, с сосульками грязных патл на лбу. – Валите отсюда в конец очереди…

Руган удивился.

– Когда надо было заходить – вы боялись. А сейчас пришел я, и сразу охрабрели? Я кажусь настолько безобидным? Мне что ли доказать обратное?..

– Тебе плитой голову отбили или что? В конец очередь валите, говорю…

Лезвие в руках старика неуверенно застыло.

– Мне тут ваших клятых разборок устраивать не нужно, – прошамкал он беззубым ртом. – Если неймется, идите передерните в канаву, а здесь мне ничего не надо…

– Делай свою работу, Олевик, – бросил Руган старику. – А до этих наверное дошли слухи, как я стригу, вот и рвутся сюда… Так и быть, могу вас всех подравнять. Мне даже бритва не нужна – ногами я машу будь здоров…

Он повернулся к ним полубоком, небрежно расставив ноги.

– Ну что, решили, кто первый? Не до ночи же мне здесь торчать… Рожу отпинаю так, что патлы осыпятся, как листья к зиме… Ну?!

Мужчина, которому он бросил вызов, гневливо водил нижней челюстью. Руган смотрел на него прямо и насмешливо. Не выдержав его взгляда, тот отвернулся и повлек за собой остальных на выход. Вохитика незаметно выдохнул. Драться собирался его провожатый, но руки почему-то дрожали у него. Сомкнув их в кулаки, он терпел треск отрываемых от головы прядей.

Но не успели ему отсечь и нескольких клочков волос, как мужчины вернулись. В их руках были зажаты ломы, заостренные клинья и ребристые камни, похожие на те, которыми его отец колол и шлифовал черепа.