Мы прошествовали за Ариэллой через толстую изгородь, где мгла расступилась, а кусты шиповника образовывали стену вокруг заснеженного ущелья. Крошечный участок наполняли чары, создававшие иллюзию опускавшихся на землю мягких снежинок, сосулек, свисавших с веток, и аромата морозного воздуха, но не все здесь оказалось фантазией. В центре поляны находился прозрачный водоем, а рядом с ним высилось одинокое древнее дерево, ветви которого клонились под тяжестью сиреневых ягод. В ежевичных кустах были вырезаны полки, заполненные склянками, высушенными растениями и простыми костяными инструментами, а рядом с ними располагалась узкая кровать с балдахином, сплетенным из соломы и льда.

Ариэлла скользнула к полке и протерла между склянок воображаемую пыль, похоже, собираясь с мыслями. Я изумленно обвел поляну взглядом.

– Так… ты живешь здесь? – поинтересовался я. – Ты все время была здесь?

– Да. – Ариэлла глубоко вдохнула и повернулась, пригладив черные волосы. Она всегда так делала, когда нервничала. – Присаживайтесь, если хотите. – Она махнула в сторону старого бревна, натертого и сиявшего от частого использования, но у меня садиться желания не возникло. По всей вероятности, у Пака тоже.

– Итак, как давно ты здесь, Ари? – спросил он, и я тут же рассердился из-за того, как легко он обратился к ней по ее старому прозвищу. Он не имел права общаться с ней так, словно ничего не произошло. Будто мы вели славную беседу. – Ты здесь живешь… с того самого дня? Одна?

Она кивнула и изнуренно улыбнулась.

– Это, конечно, не Зимний дворец, но меня устраивает.

Теперь раздражение превратилось в натуральный гнев. Я пытался его сдержать, но он все равно разрастался, как если бы все мрачные годы моего существования слились в один обуревающий темный поток. Она все время находилась здесь и даже не подумала увидеться со мной, дать нам знать, что жива! Годы сражений и убийств – и все впустую!

– Почему ты не сказала?! – возмутился я, и она дрогнула, будто ожидала подобный вопрос.

– Эш, поверь мне, я хотела…

– Но не сказала. – Я направился к древнему дереву, потому что больше не мог стоять неподвижно. Метнулся обратно под ее пристальным взглядом и рукой обвел поляну. – Ты жила здесь много лет, Ари, и так и не вернулась, не попыталась встретиться со мной. Ты позволила мне думать, что умерла! Почему?! – практически кричал я, содрогаясь от негодования, но ничего не мог с собой поделать. – Могла бы послать весточку, сообщить, что ты в порядке! Я столько лет думал, что тебя нет, что ты мертва. Ты хоть понимаешь, что я пережил?! Что мы оба пережили?!

Пак вышел из оцепенения, пораженный тем, что я упомянул и его. Не придав этому значения, я продолжал смотреть в лицо Ариэллы, отвечавшей мне тем же, но не собиравшейся возражать. Я опустил руки, и мой гнев испарился так же быстро, как и возник.

– Почему ты мне не сказала? – прошептал я.

– Потому что, вернись я, ты бы никогда не повстречал Меган Чейз.

Я застыл при звуке ее имени.

Ариэлла испустила вздох, и в нем послышалась вековая усталость, после чего снова пригладила свои черные волосы.

– Я все не так объяснила, – обратилась она скорее к себе. – Позвольте рассказать все с самого начала. С того дня… когда я умерла.

– Я всегда была в некотором роде Провидицей, – приступила она, глядя не на меня, а на водоем в центре ущелья, словно могла в нем видеть будущее. – Даже до… несчастного случая… порой предвидела кое-какие события. Незначительные, никогда – весомые. Ничего такого, чем можно было бы угрожать интриганам Двора или хотя бы соперничать с ними. Отец пытался использовать мой дар, чтобы нарастить мощь, но вскоре бросил это дело, когда понял, что в видениях не оказывалось ничего полезного.