Так что по возвращении нам с Кензи пришлось придумать действительно убедительную легенду.

– Ты уверена? – поинтересовался я и посмотрел в шоколадно-карие глаза Кензи, увидев в них свое обеспокоенное отражение. – Эту историю ты хочешь рассказать своему отцу, когда мы вернемся? Что ты решила посетить Нью-Йорк, а я согласился отвезти тебя туда?

Кензи пожала плечами, и лунный свет отразился от ее волос цвета воронова крыла. Огромное пространство Центрального парка позади нее напоминало черно-серебристое лоскутное одеяло, переходящее в мерцающие башни над верхушками деревьев. Своими тонкими руками она обнимала меня за талию, вырисовывая пальцами узоры на пояснице, что несколько отвлекало меня.

– А ты можешь придумать что-то получше?

– Не думаю. – Я вздрогнул, когда ее пальцы скользнули под край рубашки и коснулись моей кожи. Подавив желание вздрогнуть, я попытался сосредоточиться. – Но разве он не разозлится из-за того, что ты уехала, ничего не сказав?

Кензи в моих объятиях печально улыбнулась, не поднимая глаз.

– Он не имеет права злиться, – пробормотала она. – Ему наплевать на все, чем я занимаюсь. Он никогда этим не интересуется. Пока я возвращаюсь домой со всеми пальцами на руках и ногах, он не спрашивает, где я была. А если он что-нибудь скажет, я… отвечу, что перед смертью хотела увидеть Нью-Йорк. Что он сможет возразить на это?

Мой желудок скрутило узлом, но уже по другой причине. Я ничего не ответил, и Кензи взглянула на меня, будто за что-то извинялась.

– А как насчет тебя? – спросила она, склонив голову набок. – Что ты скажешь своей семье, когда мы вернемся?

– Не беспокойся об этом, – ответил я. – Моя семья сталкивалась с подобным и раньше. – «Когда мы потеряли Меган». – Я что-нибудь придумаю.

Кензи замолчала, прикусив губу. Мягкими движениями пальцев она выводила узоры под моей рубашкой, посылая дрожь по моему позвоночнику.

– Итан? – произнесла она наконец странно неуверенным голосом. – Эм… Я же увижу тебя снова, когда мы вернемся в реальный мир?

– Да, – прошептал я, точно зная, что она имеет в виду. Кензи не беспокоилась, что я вдруг исчезну, как один из фейри: она боялась того, что я снова стану злобным, враждебным ослом, который держит всех на расстоянии вытянутой руки. – Я никуда не уйду, обещаю, – сказал я и убрал темную прядь волос с ее глаз. – Я даже могу заниматься обычными вещами. Пригласить тебя на ужин, например, или сводить в кино, если хочешь.

Кензи ухмыльнулась.

– Могу я тогда представлять тебя как своего парня?

Мой живот скрутило, но уже как-то иначе.

– Если ты считаешь, что представлять меня так кому-то – хорошая идея, – сказал я и пожал плечами. – Остается надеяться, что твой отец столь же снисходителен к твоим парням, как и к тому, где ты пропадаешь. Ты говорила, он юрист, верно? – Я поморщился. – Уже представляю, как пройдет наша первая встреча.

Кензи приподнялась на цыпочки, скользнув руками по моей груди к плечам, и прикоснулась своими губами к моим. На мгновение я забыл обо всем; вдохнул воздух и закрыл глаза, чувствуя, как ее мягкие губы ласкают мой рот.

– Позволь мне самой разобраться с отцом, – отстранившись, пробормотала она.

– Принц Итан. – Низкорослый, морщинистый и коренастый фейри с носом, похожим на картошку, подбоченился. Гном был одет в длинный белый халат и отличался тем, что одна из его рук была механической, а вместо пальцев торчали иглы, пинцеты и даже скальпели. – Вы ранены, – заявил он и указал на грубые повязки, наложенные вокруг моей ноги и руки в тех местах, где меня ранила парочка мерзких рыцарей-фейри. Мой рукав и половина штанины были запятнаны кровью. – Железная Королева приказала мне позаботиться о ваших ранах. Потому что, цитирую: «Я не хочу, чтобы мама и Люк сошли с ума, когда он вернется домой». Пожалуйста, присядьте.