– Все-таки не шестьдесят… Письма Франца написаны совсем недавно.

– Не знаю, не знаю… В конце концов, у меня своя жизнь, у брата – своя. Я же не мог досконально знать, с кем он переписывается и о чем. Не забудьте, что мы поселились в Фьельбаке постоянно всего три года назад. Впрочем, как сказать – постоянно… не совсем. У Эрика есть… была квартира в Гётеборге, а я езжу по всему миру. Но этот дом – он как порт приписки. Если меня спрашивают, где я живу, я отвечаю: в Фьельбаке. Но на лето я поселяюсь в квартире в Париже. Не выношу всей этой связанной с туристами суеты. А все остальное время… Можно сказать, мы живем очень спокойной жизнью, мой брат и я… простите, жили. – Голос его дрогнул. – К нам никто, кроме уборщицы, не приходит.

Паула и Мартин переглянулись. Он еле заметно кивнул и вырулил на скоростное шоссе. Спрашивать, собственно, больше было не о чем. Всю оставшуюся дорогу они старались говорить о чем-то не важном – у Акселя был такой вид, что он вот-вот потеряет сознание.

– Вы… вы уверены, что у вас не будет психологических трудностей, если вы вернетесь к себе?

Аксель вышел из машины и постоял немного, глядя на большой белый дом.

Потом покачал головой.

– Нет. Это мой дом. Мой и Эрика.

Он пожал им руки и направился к крыльцу, катя за собой чемоданчик. Паула долго смотрела ему в спину.

Ей показалось, что от него исходят флюиды одиночества.

– Ну что, получил вчера на орехи? – Карин, посмеиваясь, толкала коляску с Людде так быстро, что Патрик начал задыхаться.

– Да… можно и так сказать. – Он вспомнил вчерашний день.

Эрика встретила его мрачнее тучи. Он, конечно, мог ее понять. Весь смысл его отпуска заключался именно в том, чтобы дать ей возможность поработать. Но все равно, считал Патрик, она явно перегнула палку. Он же не развлекаться пошел, а сделать необходимые для дома дела. И откуда ему было знать, что именно вчера Майя неожиданно проснется? Днем она всегда спит без задних ног после прогулки. И уж во всяком случае Эрика могла бы и не дуться до вечера. Но к счастью, Эрика была не злопамятна – утром она, как всегда, чмокнула его в нос. Что было – то прошло. Но рассказать ей, что он нашел компанию для прогулок, Патрик не посмел. Потом расскажет. Не то чтобы Эрика стала ревновать его к бывшей жене, но… потом, когда расклад будет получше. Тогда и расскажу, решил он.

– А Эрика не возражает, что мы встречаемся? – Карин словно угадала его мысли. – Мы, конечно, давным-давно расстались, но положение все-таки слегка щекотливое.

– С чего бы ей возражать? – Патрику не хотелось признаваться в своей трусости. – Все спокойно. У Эрики с этим проблем нет.

– Вот и славно. Потому что, знаешь… конечно, в компании гулять приятней, но если это вызовет какую-то реакцию…

– А как Лейф? – Патрик решил сменить тему.

Он наклонился к Майе и поправил съехавшую шапочку. Малышка не обратила на него ни малейшего внимания – она была поглощена беседой с Людде на одним им понятном языке.

– Лейф… – Карин хмыкнула. – Можно сказать, чудо, что Людде вообще узнаёт Лейфа. Он же все время на гастролях.

Патрик сочувственно кивнул: новый муж Карин пел в каком-то ансамбле.

– Надеюсь, у вас никаких проблем не возникает?

– Мы слишком редко видимся, чтобы возникли проблемы. – Карин опять засмеялась, но, как показалось Патрику, несколько принужденно.

Скорее всего, она что-то скрывает, но он не чувствовал себя вправе расспрашивать. Довольно странно – обсуждать семейные проблемы с бывшей женой. Он мучительно придумывал, что сказать, но его спас звонок мобильника.