Двадцатиколесный мега-грузовик, покрытый отложениями закаменевшей рыжей пыли, целиком и полностью был обшит броней. Нес на крыше поворачивающуюся башенку с кургузым стволом мелкокалиберного орудия или очень тяжелого пулемета. Ряд бойниц в районе глухой водительской кабины без малейшего намека на ветровое стекло намекал на то, что экипаж там сидит не менее суровый, чем само транспортное средство. И вообще эта штука имела больше общего с танком, чем с обычной машиной. Вот только возила она не оружие, наркотики или людей, а самый обычный бытовой мусор. Четыре раза в день. Строго по расписанию. Изучение образцов сыплющегося в подземную полость хлама говорило об этом абсолютно отчетливо.

– То ли у местных жилищно-коммунальных служб мода на стиль милитари, перевешивающая здравый смысл, то ли мы чего-то не понимаем. – Пожаловался я Саре на третий день наблюдений. Больше никаких машин по дороге не проезжало вообще, и сей факт несколько успокаивал мою паранойю. Значит, мы хоть и где-то рядом с цивилизацией, но тем не менее в ближайшее время визита гостей можно не опасаться. Ну, если не считать тех, кто может явиться в поисках контрабандистов и утащенного предателем из их числа груза. – Голосую за второй вариант. Во-первых, это логичнее, а во-вторых, обрати внимание на левую нижнюю сторону этого монстромобиля.

– Ты имеешь в виду свежее пятно на броне, которого в прошлый раз не было? Его довольно сложно не заметить, ведь это единственное условно чистое место на всем мусоровозе. – Моя заместительница, разумеется, мгновенно нашла аномалию во внешнем виде изучаемого объекта. – Я бы сказала, что это похоже на попадание бутылки с зажигательной смесью. Не сильно качественной – металл даже не прогорел.

– Слишком ровное, да к тому же не видно характерных потеков. – Возразил ей я, раздумывая о том, какая же эта штука могла оставить на толстой самодельной броне метровую отметину с краями, словно очерченными циркулем. – Я бы подумал о расфокусированном лазерном импульсе…Но зачем такими палить по машине, которая от подобного никакого ущерба не понесет? Какой смысл вообще нападать на мусоровоз?

– Котик, для кого-то и отходы – сокровище. – Философски отозвалась Сара, пожимая плечами. – И потом, нападение могло осуществляться силами существ с крайне низким интеллектом. Вспомни тех змей, что жили вместе со своими с имплантатами у нас под боком.

– Возможно. – Не стал ничего отрицать я. – Вот только нюхом чую, сделал это кто-то разумный. Нападать на такого стального гиганта с пушкой ради по большей части несъедобного хлама ни один зверь не станет. Только разумное существо может совершить такой поступок, близкий к апогею абсолютной тупости. Простого отсутствия мышления для подобного недостаточно, тут нужен волевой акт его отрицания.

– Котик, давай рассуждать логически. – Напустила на себя карикатурно-серьезный вид Сара, напялив на нос очки, взяв в руки указку и поместив за своей спиной изображение доски с какими-то мудреными схемами. – Раз перевозящий мусор до свалки транспорт сочли нужным защитить по высоким стандартам, значит вероятность нападения на него весьма велика. И, следовательно, одно такое скоро мы сможем понаблюдать.

Логика это была, женская интуиция или математический анализ вероятностей, а только Сара в своих предположениях не ошиблась. Всего через восемь часов одна из самых дальних камер засекла какое-то движение, стремительно приближающееся к катящему в обратный путь транспорту с опорожненным кузовом. Сквозь кусты и подлесок наперерез грузовику продирались две куда более меньших по размеру машины, похожие на чрезмерно увеличенные складские погрузчики. Сначала идут два расположенных по бокам бивня, потом сплошная бронеплита и только за нею располагается кабина, в которой имелись четыре двери и большие окна, словно в самой обычной легковушке. Вопреки моим ожиданиям, эти выкидыши чьей-то больной фантазии смотрелись не собранными из ржавого хлама развалинами, а зеленели покрывающей их свежей краской, весьма неплохо сливающейся по фону с местными кустами. Внутри сидели и сжимали оружие, похожее на автоматы, мужчины с кожей преимущественного темно-коричневого цвета. Впрочем, среди негров был и один вполне себе нормальный белый человек. Выглядящий, тем не менее, куда более диким, чем его спутники. Если те носили мятую, но все же единообразную форму лимонно-желтого цвета с каким-то подобием погон и нашивками на груди, то выделяющийся на их фоне двухметровым размахом плеч и цветом кожи субъект щеголял голым торсом, щедро усыпанным отметинами пирсинга и многочисленных татуировок.