Вскоре я вновь попал в Споффорд – на этот раз за кражу со взломом. Мне дали 18 месяцев, и я отсидел там почти полгода. Споффорд – это центр временного содержания, поэтому меня собирались перевести в колонию для несовершеннолетних. Надо было поторопиться, чтобы добыть немного денег перед отъездом. Единственный способ – рискнуть и грабануть кого-нибудь, чтобы продать товар, добравшись до места назначения. Если появиться без гроша, подумают, что ты слабак. Так что выход один: стащить у кого-нибудь кеды или исподнее и затем толкнуть товар.

Я решил объединиться с парнем по прозвищу Убийца, который в то время сидел там же. Ребята из Браунсвилла всегда держались вместе. Даже если кто-то был из другого района, вы держались вместе, если ты знал его по улице. Мне шепнули, что в соседней общаге сидит ниггер из Бронкса, у которого есть золото. Оно-то мне и было нужно. Я умел обчищать карманы. Все знали Майка Грабителя из Браунсвилла. Решив заполучить золотую цепочку этого братка, мы дождались момента, когда оказались рядом в спортзале. Большинство из этих ребят никогда не снимали золото. Убийца, заметив нашего ниггера, указал мне на него: «Майк, действуй!» Однако парень оказался крут, и когда я приблизился, он ударил меня прямо в лицо. Бац! Такого я не ожидал, и тогда мой напарник просто прыгнул на него – бац, бац, бац! Мы смогли надрать задницу этому малому и забрали все, что хотели.

В Споффорде у меня постоянно были неприятности. Незадолго до перевода наша общага дралась с соседней, и меня заловили с ножом. Отвечавший за нас старший надзиратель, ознакомившись с отчетом предыдущей смены, велел мне встать и приготовиться к наказанию. За то, что я был застукан с оружием, мне полагалось десять ударов по голове обломком кия.

– Стой здесь, опусти голову и прими это как мужчина!

Бац! Бац! Бац!.. Эти охранники были просто звери. Они отдубасили меня как собаку.

Через несколько дней после взбучки заявился мой наставник и сказал, что на последний год отсидки меня отправляют в другое место. Куда именно тебя переводят, не говорят, и ты не можешь сообщить корешам о своем новом местонахождении. На следующее утро двое охранников надели на меня наручники, посадили на заднее сиденье машины и отвезли на север штата Нью-Йорк, в Джонстаун. Я попал в исправительную школу Трайона, о которой никогда раньше не слышал. Мне пришло в голову, что, раз я здесь никого не знаю, придется кого-нибудь пырнуть. Без этого было не обойтись.

Между Трайоном и Споффордом было несколько световых лет. Новое заведение располагалось в лесу, в часе езды к северо-западу от Олбани. Воспитаники жили в отдельных коттеджах. Школа была оборудована крытым бассейном и вполне приличным тренажерным залом. Кроме того, предлагались разные исправительные программы для малолетних преступников, в том числе занятия по разведению фазанов. Поскольку я не считался правонарушителем, склонным к насилию, вначале меня разместили в коттедже Брайарвуда. Это был коттедж открытого типа, где у меня была своя комната без замка на двери. В Брайарвуд определяли примерных детишек – тех, кто попался на незначительных проступках. Где-то три четверти населения в Трайоне составляли чернокожие, остальные были латиносами и белыми из числа бедняков.

Брайарвуд был явно не для меня. Я немедленно начал действовать: нападать на других подростков, на охранников, на всех, кто попадался под руку. Там было несколько парней, которые знали меня по Бруклину и Споффорду, так что моя репутация стала расти. «Майк Тайсон – это настоящий крэйзи, больной ублюдок, псих, который запросто может подойти и ударить тебя по лицу или же плеснуть в тебя кипятком». Последней каплей стала история, когда в коридоре перед уроком какой-то пацан попытался сорвать с меня шапочку, но я увернулся. Мне пришлось ждать сорок пять минут до окончания занятия. Все это время я думал лишь о том, что бы такое сделать с этим придурком. Я был настолько зол, что не мог ни на чем сосредоточиться. Когда урок закончился, я нашел обидчика и надрал ему задницу.