— Папа, можно поступить иначе, — торопливо предложила я. — Почему бы тебе не купить патент, как все сейчас делают? Станем вести дела по-новому. Ты мог бы согласиться на предложение поставщика из Ротбурга! А еще приобрести шлифовальный станок. Я все просчитала, я показывала тебе цифры! Затянем пояса на месяц-другой, а дальше дела пойдут в гору!

Отец поморщился.

— Цифры, цифры! Что цифры? Стар я уже для таких начинаний. Станок! Да как я буду на нем работать, скажи на милость? И деды, и прадеды мои обходились без него. Они в гробу перевернутся, если в мастерской появится это глупое изобретение. Да, я просвещенный человек. Но не могу уступить принципам!

Отец сверкнул глазами и выпятил грудь. Я смотрела на него и чувствовала, как отчаяние стягивает горло каменным кольцом.

— И что же ты задумал? — Я старалась, чтобы голос звучал кротко, и отец не обиделся еще сильнее. — Знаю, у тебя есть на примете какой-то выход. Ты был в хорошем настроении с утра. Улыбался, шутил. Говорил об уроках, которые можно извлечь из неприятностей. И какой же урок ты собираешься извлечь?

— Уже извлек, — отозвался отец. — Возлюби своих врагов, примирись с ними и приблизь к себе, если такой союз принесет выгоду. Майя, сегодня ты примешь предложение Лео.

— Ты хочешь, чтобы твой конкурент стал твоим зятем? — ужаснулась я. – Человек, который предал и тебя, и нашу профессию?

— Деточка, не надо напыщенных слов. — Поморщился отец. — Что было, то быльем поросло. Я проявляю гибкость — ту самую, о которой ты твердишь. Мы сохраним дом и мастерскую. И я сохраню цеховую честь. Мне не придется покупать патент, не придется ломать свои устои. Ведь все это делает Лео. Нехорошо, конечно, что зять не идет по стопам тестя… Но Лео станет не самым плохим мужем, поверь. Спесив, конечно, и гонору многовато, да этот полосатый костюм… Но ничего, ничего! Бывают у мужей недостатки и пострашнее.

— Нет. — Я встала из-за стола. — Предложение Лео я не приму. Прости.

Встал и отец. Он отодвинул стул так резко, что тот опрокинулся.

— Не смей. — Отец старался говорить спокойно и весомо, хотя голос его дрогнул и стал визгливым, а лицо так покраснело, что казалось, кровь вот-вот брызнет из всех пор. — Я нечасто прошу от тебя дочерней покорности. Но этот момент настал. Отец Лео был моим другом. Испокон веков цеховые мастера заключали браки между своими детьми. Именно этого я жду от тебя — этого ждет весь город!

— Сейчас не те времена… — попробовала возразить я, но отец не слушал.

— Знаешь, что будет, если ты откажешься? От нас все отвернутся. Будут тыкать в тебя пальцем и говорить, что ты подвела отца. Мы будем голодать. Жить в нищете. А ты пойдешь работать в прачечную, потому что нищенку никто не захочет брать в жены.

— Я могла бы продолжать работать в госпитале. — Сделала я еще одну попытку, и напрасно, потому что отец лишь больше разошелся.

— Ах да, в госпитале! — Отец саркастически поднял брови. — Вижу, тебе не терпится умчаться в столицу, к доктору-шарлатану, развивать эти свои… странные способности! Ну и пожалуйста! Поезжай. Не думай обо мне. Пусть старик-отец погибает в одиночестве от голода и холода, и некому будет подать ему стакан воды в последний миг!

Он приложил руку к сердцу и тяжело задышал, прикрыв глаза. Я подавленно молчала. Отец понял, что победил.

— Я всем для тебя пожертвовал, — сказал он тихо, не глядя на меня. Выполнял твои прихоти. Позволил работать в мастерской. Отпустил в столицу на полгода. Не привел в дом мачеху. Конечно, будь жива Анна, она родила бы мне сына, и тогда все было бы по-другому. Но теперь прошу, будь хорошей девочкой.