Да чего же он хочет, этот влиятельный гость?

— Позвольте спросить: что вы знаете обо мне, госпожа Вайс?

Он снова сумел поразить меня, и опять я замешкалась с ответом, потому что понятия не имела, какого именно ответа он ждет.

— Вы — барон Август фон Морунген, новый окружной княжеский наместник, — неуверенно проговорила я.

— Вам, полагаю, также известно мое прозвище. Железный Полковник. И, думаю, вы слышали легенду о сделке с дьяволом. А также слухи о моем железном сердце.

— Моя дочь не будет прислушиваться к глупым сплетням! — возмутился отец.

— Да, — сказала я, из последних сил стараясь выдержать взгляд полковника и не отвести глаза. — Слышала эти россказни. Конечно, я им не верю. И не понимаю, какое отношение…

— Дело в том, госпожа Вайс, что это вовсе не легенда. У меня в груди действительно стоит механическое сердце, и в последнее время работает оно неважно.

В углу ахнула и забормотала Марта. Отец добродушно, однако с некоторой растерянностью, рассмеялся, но тут же стыдливо примолк. Полковник угрюмо продолжил:

— Мне нужна помощь умелого часовщика, обладающего даром видения тайн человеческого тела и знаниями анатомии. Это редкое сочетание, поэтому я так рад нашей встрече.

— Вы шутите! — воскликнула я, и спохватилась: — Прошу, простите! Но вы сказали, что… нет, невероятно. Не могу поверить.

— Не можете? — переспросил полковник, а потом стремительно шагнул вперед и встал передо мной — словно черная скала надвинулась.

Я вздрогнула и попятилась, но полковник не дал сбежать. Он схватил меня за запястье и потянул к себе.

— Попробую поколебать ваше неверие, — произнес он.

Я вскрикнула и хотела вырваться, но пальцы у полковника были и впрямь как железные. В его огромной руке моя собственная рука казалась крохотной, будто детской, а мозоли на его загрубевшей ладони царапали кожу.

Я бросила умоляющий взгляд на отца: помоги, что ты стоишь! Но он не пошевелился, лишь смотрел с робостью и изумлением.

Полковник непреклонно завел мою кисть за лацкан сюртука, за жилет, положил себе на грудь и крепко прижал.

Сквозь гладкую ткань рубашки я ощутила жар его кожи и упругость мышц. Было так неловко, что хотелось провалиться. Он сдвинул мою ладонь ниже, и я замерла. Под рубашкой ощущался металл — твердая пластина, нагретая теплом его тела, но все же более холодная, чем бывает тело.

А затем я почувствовала — и услышала — вибрации и звуки, которые производят мощные и хорошо отлаженные часы. В его груди стучал механизм!

Поверить этому никак не получалось. Просто невероятно, немыслимо!

Пальцы полковника отпустили мою руку. Мигом я отдернула ее, как от огня, и лишь затем посмотрела ему в лицо. Для этого пришлось сильно задрать голову вверх.

— Это какая-то шутка? — спросила я возмущенно. — Вы меня разыгрываете?

— Поверьте, госпожа Вайс, мне не до шуток, — резко сказал фон Морунген.

Отчего-то мое предположение крепко рассердило его. Лицо вдруг исказилось: он раздул ноздри и сверкнул глазами. Я сжалась, ожидая вспышки — и она незамедлительно последовала.

Полковник опустил тяжелую руку мне на шею, резким движением привлек к себе и прижал мою голову к собственной груди. Я дернулась и вскрикнула что-то невнятное в жесткое сукно его сюртука; пуговица оцарапала мой висок, а ноздри заполнил запах гвоздики.

Что он делает, зачем?! Я крутила головой, упиралась ладонями ему в живот, но полковник не отпускал.

Отец издал сдавленный звук, но никто не пришел мне на помощь и не освободил из унизительного плена.

— Слушайте! — приказал фон Морунген. — Слушайте, Майя, слушайте хорошенько! Вот так стучит мое сердце. Разве это похоже на то, что вы слышите в собственной груди? Да или нет?!