Доктор вновь повернул к ней лицо, полное презрения.

– Почему же вы так скоро закончили обучение? В Лэмбридже тоже не поощряют глупые выдумки богатых барышень?

Кровь бросилась в лицо Розалин.

– Вы называете работу в больнице глупой выдумкой? – вскричала она. – Или все дело в том, что я именно «барышня»?

Он осекся, нахмурился, задумчиво взялся за дужку очков и чуть сдвинул их вниз, а потом поглядел поверх стекол на посетительницу.

– Чтоб вы знали, мисс, ваш пол здесь ни при чем, – холодно сказал он. – За всех барышень говорить я не собираюсь, но именно вы сейчас меньше всего подходите на роль хирурга.

Розалин показалось, что сердце у неё остановилось.

– Почему? – ошарашенно выдавила она.

– Для врача требуется взвешенность, хладнокровие и некоторая доля самоотверженности. А вы резки, неуравновешенны и, как все богачи, требуете к себе особого отношения. Не думаю, что вас стоит подпускать к опасным инструментам. Возможно, вы бы справились с работой медицинской сестры, хотя не могу представить, зачем вам это нужно.

Какая ирония: она так нервничала, боясь, что он её не примет, что это стало причиной отказа!

– Вы не правы, я умею держать себя в руках! – попыталась оправдаться Розалин.

Доктор вздохнул.

– Мисс, у меня был очень тяжелый день. И если вы не собираетесь меня застрелить, то попрошу вас покинуть приемную.

Едва сдерживая злые слезы, Розалин вышла в коридор.

Но пока она в закатных лучах солнца брела к Розовой улице, то решила про себя, что ни за что не сдастся. Доктор считает её пригодной только для роли медсестры – что ж, пусть будет так!

На следующий день она решила обратиться к начальству больницы, но её ждало разочарование: мистер Уилсон – так звали доктора в очках – был главным врачом, а значит, без его ведома она все равно не могла в ней работать.

Убедившись, что другого пути нет, Розалин снова появилась в приемной. Мистер Уилсон при виде неё закатил глаза.

– Я сейчас позову на помощь! – воскликнул он.

– А вам не кажется, мистер Уилсон, что моя настойчивость говорит о серьезности намерений? – поинтересовалась Розалин. – Прошу вас, дайте мне шанс!

– Мне кажется, что вы бесконечно упрямы! – парировал он. – Но это вовсе не делает вам чести!

– Я хочу предложить вам пари, – выпалила Розалин. – Если я смогу неделю справляться с работой медсестры, то вы станете меня обучать!

Он окинул её прищуренным взглядом поверх очков, но отвечать не спешил. Видимо, предложение его заинтересовало.

Наконец он беспомощно всплеснул руками.

– Ну хорошо, я понял, что вы не отступите, – сказал доктор. – Но если не справитесь, обещайте оставить меня в покое!

– Обещаю! – Розалин протянула ему руку.

Доктор быстро пожал её и поправил очки.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Линнет Ферроуз.

– Итак, мисс Ферроуз…

– Вы можете звать меня Линн, – сказала она.

– Линн, – он задумчиво прищурился. – Ты умеешь делать перевязки?

На следующий день в половину восьмого утра Розалин спешила к больнице. Она прекрасно понимала, что доктор собирается завалить её работой, но верила, что сможет изменить его мнение о себе. Она была полна решимости.

Но Розалин недооценила коварство мистера Уилсона.

– Это детское отделение, Линн, – не скрывая ехидства, заявил он сквозь вопли младенцев и оклики медсестер. – Мередит – наша акушерка и главная медсестра. Она покажет тебе, что делать.

Названная Мередит оказалась высокой молодой женщиной крепкого сложения с удивительно некрасивым, словно перекошенным влево, лицом.

– Будешь менять пеленки! – заявила она вместо приветствия. – Пошли покажу.