– Мюриел, нужно расфасовать чай из новой коробки, готовых пачек осталось слишком мало.

– Сейчас, папа, – отозвалась старшая дочь. В ее голосе слышалось почти отчаяние, но отец не обратил на это никакого внимания. Не успевает сделать уроки? Нужно быть внимательней в школе, чтобы справляться с домашним заданием и выполнением обязанностей в лавке.

Беатрис сделала знак дочери, чтобы та успокоилась, мол, я помогу. Альфред Робертс недовольно покосился на жену: если все время делать что-то за Мюриел, она никогда не научится рационально распределять свое время.

И тут помощь пришла, откуда не ждали.

– Папа, а можно я расфасую?

Отец недоуменно уставился на маленькую Маргарет.

– Ты?

– Я не рассыплю и все сделаю правильно. Я знаю сколько это – фунт, и буду аккуратна.

Мэгги хотела добавить, что сестра может в это время делать уроки, но почему-то не стала.

Альфред усмехнулся:

– Пойдем посмотрим, что ты умеешь.

Беатрис смотрела им вслед с тревогой. Маргарет уже пробовала помогать на фасовке, щедрой рукой насыпая больше фунта, хорошо, что мать заметила и перевесила. Если сейчас девочка умудрится поступить так же, отец будет очень недоволен.

Но Маргарет не ошиблась. Она вообще не сказала, что уже фасовала, внимательно понаблюдала за действиями отца и в точности повторила то, что ей сказано. Альфред остался доволен. Младшая дочь еще не ходила в школу и не умела считать, но старательно училась прямо во время работы.

Так у маленькой Мэгги появилась новая обязанность – помогать матери и сестре в фасовке товаров.

На следующий день, продавая чай, Альфред заметил одному из покупателей:

– Минуточку, я проверю, насколько точно взвесила товар моя младшая дочь.

– Мэгги помогает вам фасовать товар?

– О да! Она удивительно точна и аккуратна, можете поверить. Вот, пожалуйста, все верно.

Несколько дней вопрос, не Мэгги ли фасовала этот чай, печенье или еще что-то, был в лавке самым популярным. Потом все привыкли к тому, что малышка усердно помогает матери и отцу. Напоминаю: Мэгги не было пяти.

Девочку постоянно ставили в пример своим детям, что приязни к Маргарет с их стороны вовсе не добавляло. Никто из детей не любит вот таких образцовых, которыми укоряют собственные родители.

У Маргарет вообще не было хороших прозвищ, Железная леди оказалось самым «положительным», например, в школе Мэгги звали Зубочисткой. Считается, что за худобу, но на школьных фотографиях вполне упитанная девочка, прозвище скорее дано за въедливость, чего одноклассники тоже не любили.

Научившись играть на фортепиано, Мэгги полюбила не просто выступления перед публикой – каждое из них девочка превращала в спектакль. Она картинно откидывалась назад, резко наклонялась к самым клавишам, практически упираясь в те носом, вскидывала руки, закатывала глаза… По ее мнению, это демонстрировало полнейшее погружение в мир музыки. Правда, окружающие так не считали, и нередко столь откровенная клоунада вызывала смех.

Смеялись сверстницы и над советом родителей брать пример с Маргарет Робертс. Как позже будут откровенно посмеиваться над Маргарет-студенткой из-за ее постоянных присказок: «А мой отец…»

В погожий денек начала сентября 1930 года от дома на Норт Пэрейд в сторону железнодорожного вокзала отправились две девочки – девяти и пяти лет, вернее, младшей из сестер Робертс Мэгги пять еще только должно исполниться через полтора месяца. Нет, девочки никуда не уезжали, просто их школа на Харингтауэр-роуд располагалась по ту сторону железнодорожной станции. Маргарет Робертс стала ученицей…