Пытаясь отдышаться, я взглянула вверх. Грим изготовился к прыжку и скалил сверкающие в лунном свете клыки. Я уже не сомневалась, что чудовище вот-вот спрыгнет и порвет нас обоих на кусочки. Но пес лишь рыкнул напоследок и соскочил по ту сторону ограды, не желая покидать вверенное под его охрану кладбище.

Ясень перевел дух и уронил голову в траву.

– Вот что я скажу… – выдохнул он, закрывая глаза. – С тобой не соскучишься.

Я разжала кулак и стала разглядывать кольцо из склепа; пальцы все еще дрожали. Кольцо светилось собственным внутренним светом, волшебной аурой, переливающейся эмоциями: темно-синей грустью, изумрудной надеждой, алой любовью. Я испытала приступ раскаяния, вины; этот символ любви пережил много десятков лет, а мы беспечно украли его из могилы.

Сглотнув ком в горле, я спрятала кольцо в карман джинсов. Потом с отвращением вытерла с лица остатки собачьей слюны и посмотрела на Ясеня.

Тот открыл глаза; мы были близко-близко… я буквально лежала на нем, чуть ли не в обнимку, голова к голове. Сердце у меня на миг замерло, потом забилось быстрее, чем прежде. С тех самых пор, как нас изгнали из Небывалого, как я отправилась домой, мы так и не были вдвоем, по-настоящему не оставались наедине. Я так сильно беспокоилась о том, как рассказать родным, так торопилась оказаться дома, что больше ни о чем не думала. А Ясень ни разу не зашел дальше мимолетных, хоть и ласковых прикосновений и, кажется, не хотел меня торопить. Вот только я не знала, чего он ожидает от меня.

А собственно, что между нами было?

– Ты снова беспокоишься. – Ясень прищурился – так близко от меня, что я старалась не дышать. – По-моему, ты постоянно нервничаешь, а я не знаю, как помочь.

Я поджала губы.

– Ты не мог бы хотя бы на время не читать мои чувства? – Я сделала вид, будто рассердилась, хотя на самом деле сердце у меня колотилось так сильно, что он просто не мог этого не почувствовать. – Попробуй думать о чем-то другом.

– Не могу. – Тон у него был противно-высокомерный, принц развалился на спине и выглядел совершенно безмятежным. – Чем сильней мы связаны с избранником или избранницей, тем легче ощущаем их эмоции. Совершенно непроизвольно, как дыхание.

– Что, не можешь задержать дыхание?

Он усмехнулся.

– Мог бы, пожалуй, поставить заслон, если бы захотел.

– Угу. Но и пробовать не станешь, так?

– Нет. – Он снова посерьезнел и погладил меня по голове. Я даже дышать забыла. – Мне хочется знать, когда ты нервничаешь, когда злишься, радуешься или грустишь. Ты, наверное, могла бы и сама меня почувствовать, хотя я несколько успешней прячу собственные эмоции. Дело практики.

Его лицо на секунду исказилось тенью прошлой боли, затем разгладилось.

– К несчастью, чем дольше мы вместе, тем сложнее скрывать чувства друг от друга. – Он покачал головой и лукаво улыбнулся. – Влюбленный эльф опасен.

Я его поцеловала. Он обхватил меня руками и прижал к себе, и мы лежали так довольно долго: я перебирала его волосы и прижималась губами к прохладным губам.

Снова нахлынули прежние страхи, мысли, которые терзали меня в гробнице, но я постаралась прогнать их в самый темный уголок сознания. Не откажусь от него! Я придумаю, как сделать так, чтоб у нашей сказки был счастливый конец.

На несколько секунду мир для меня исчез, осталось лишь сердце Ясеня, бьющееся под моими пальцами, и его дыхание, мешающееся с моим… Но тут принц хмыкнул и легонько отстранился, на его лице появилось веселое удивление.

– У нас гости, – шепнул он, и я испуганно подпрыгнула, озираясь по сторонам. Все было тихо и спокойно, лишь на кладбищенской стене сидел, обернувшись собственным хвостом, огромный серый кот и насмешливо смотрел на нас золотыми глазищами.