Он терпеливо ждал моего ответа. Я могла отказаться, но не была уверена, хочу ли этого. Сейдж казался честным, даже деловитым. Не таким, как его братья. Он не пытался очаровать меня, но и не унижал. И в отличие от Роуэна, источавшего обаяние и ненависть, он не использовал на мне чары, что, думаю, в конце концов и подкупило меня.

– Хорошо, – решила я, махнув рукой. – Давайте поговорим. Ведите.

Он протянул мне руку, тем самым снова удивив меня. После мимолетного колебания я приняла ее, и мы пошли вперед; волк бесшумно плелся за нами.

Сейдж привел меня во дворец, вел по пустынным коридорам, окутанным льдом и мрачными тенями. Все Неблагие фейри оставались снаружи, танцевали ночь напролет. Мои шаги по твердому полу громким эхом отдавались по всем залам, в то время как принц и волк шагали абсолютно бесшумно.

– Я видел вас, – пробормотал Сейдж, не глядя на меня. Он повернул за угол так плавно, что я едва не поскользнулась, стараясь не отставать. – Наблюдал за вами и братом. И хочу предупредить, вам не стоит ему доверять.

Я едва не рассмеялась от столь очевидного заявления.

– Которому из них? – с горечью спросила я.

– Обоим. – Он повел меня вдоль очередного коридора, который я узнала – тронный зал был уже близко. Сейдж продолжил, не останавливаясь: – Ты не знаешь, насколько глубоко их соперничество. Особенно для Роуэна. Ревность, которую он испытывает к своему младшему брату, – это темный яд, поедающий его изнутри, делая его ожесточенным и мстительным. Он так и не простил Эшу смерть Ариэллы.

Мы вошли в тронный зал, величественный своей ледяной красотой. Сейдж отпустил мою руку и направился к трону, волк шагал за ним. Вздрогнув, я плотнее укуталась в пальто. Здесь было холоднее, чем на улице.

– Но Эш не был ответственен за смерть Ариэллы, – сказала я, потирая предплечья. – Это… – Я замолчала, не желая произносить мысли вслух. Это Пак подверг их опасности. Именно он был виновен в смерти возлюбленной Эша.

Сейдж ничего не ответил. Он остановился в нескольких шагах от трона Мэб, глядя на стоявший рядом алтарь. Мгновение спустя я поняла, что это и был источник холода. Скипетр парил в нескольких сантиметрах над алтарем, омывая лицо принца синим ледяным сиянием.

– Красиво, да? – пробормотал он, пробегая пальцами по покрытой изморозью рукояти. – Я вижу его каждый год, но все равно он не перестает меня удивлять. – Глаза его блеснули, казалось, он был в трансе. – Однажды, если Мэб когда-нибудь устанет быть королевой, я буду принимать его и управлять им. И когда это произойдет…

Остальное я не расслышала, потому что в этот момент волк, оскалившись, издал долгое и низкое рычание.

Сейдж резко обернулся и одним плавным движением обнажил меч, висевший на поясе. Я разглядывала его: он был очень похож на меч Эша, прямой и тонкий клинок, излучавший ледяную синеватую ауру. Я вздрогнула, вспомнив, каково это – схватиться за рукоять и ощутить жуткий, покалывающий кожу холод. И на мгновение мне стало страшно. Он собирается убить меня, поэтому мы здесь одни. Он с самого начала планировал убить меня.

– Как ты сюда пробрался? – прошипел Сейдж.

Я повернулась. В глубине зала, у дальней стены из тени вышло несколько темных фигур. Четыре худощавых и долговязых силуэта, едва ли не тощих: их конечности и тела были сплетены из проволоки, напоминая огромных марионеток, плетущихся по земле на четвереньках. Вой волка превратился в агрессивное рычание.

Сердце мое перевернулось в груди, когда из тени на свет выступил другой силуэт, одетый в металлические доспехи с изображением короны из колючей проволоки на груди. На нем был шлем, но козырек был поднят, обнажая лицо – до боли знакомое и родное. Бледная кожа, яркие серые глаза – ошибиться было невозможно. Из-под шлема на меня смотрело лицо Эша, глаза его были мрачными, как затянутое тучами зимнее небо.