– Первичная специализация Павла – детская педиатрия. Раньше с детьми работал, и привычки так и не отвязались. – Он хмыкнул.

– То-то мне его манера общения странной показалась. – Даня провела пальцами по повязке. – Как с несмышленышем говорил.

На пару секунд наступила тишина. Глеб что-то усиленно обдумывал. Даня ждала.

– Полагаю, вам уже кое-что известно о травме Якова?

«Сразу по прямой пошел. – Даня даже не удивилась. – Приятно, что хотя бы здесь не юлит».

– Немного, – уклончиво ответила она. – Из-за нее ему нельзя заниматься фигурным катанием.

– Да, что-то вроде того. Это немного личное… семейное. Поэтому позвольте пока воздержаться от подробностей.

«Ну вот. А я-то думала, хоть что-то прояснится».

– Вы виделись с Горской?

– С кем?

– С Региной.

«Ой-ой, только не пытайте».

Даня сделала каменное лицо. Но тут увиливай-не увиливай, все и так ясно.

– Понятно. – Глеб сердитым не казался. Скорее задумчивым. – Признаюсь, меня безумно злит это обстоятельство. С другой стороны, Яков повел вас к ней всего лишь через пару дней вашего с ним знакомства. Бесценная форма доверия. Особенно, со стороны этого мальчика.

– У этого мальчика проблемы.

«А-а! Шацкая, заткнись! Не лезь в это! Не беси меня!» – грохнул внутренний голос.

Глеб бросил на нее цепкий взгляд.

– Не думаю. 

– Вы ведь нормальный мужчина, Глеб Валентинович. Понимаете, что жизнь человека часто делится на то, что он любит делать, и то, что должен делать. Не многие становятся счастливчиками, занимающимися именно тем, чем хотят. Но лишать человека любимого дела почти то же самое, что отсечь у него конечность.

Вздохнув, Глеб провел рукой по аккуратно уложенным волосам.

– Поймите, Даниэла, сейчас любимое дело Якова может ему лишь навредить.

– Естественно. – Собственная холодность покоробила Даню. Как она ведет себя с начальством?! Вдруг Глеб решит, что она до жути высокомерна. – Долгое время лишайте человека воды. И тогда, добравшись до источника, он упьется до смерти.

– Красивые образы. Однако я должен отказать…

– Вы позволяете Левицкому время от времени кататься на коньках. Или нам с вами придется распрощаться.

«Прекрасно, Шацкая! – внутренне всполошилась она. При этом на лице у нее не дрогнул ни один мускул. – Нашла чем шантажировать Левина. Ты что, блин, личность уникальная? Да он тебя сейчас пошлет и мигом кого-нибудь другого на замену найдет!»

Под пристальным прищуром Глеба захотелось срочно съежиться. Решает, насколько она серьезна?

– Я думал, вам жизненно необходима эта работа.

– Точно. – Сердце Дани пропустило удар. – Только я серьезно отношусь к своей работе. Во всех ее аспектах. 

– Придется это обсудить отдельно.

– Что обсудить? – Пока пыталась справиться со страхом потери работы, утратила нить беседы.

– Катание Якова. – Глеб выпрямился и движением, отдающим каким-то особым профессионализмом, поправил лацканы пиджака. – Обсудить нам с вами. За ужином.

Даня едва успела приказать устремившейся вниз челюсти остаться на месте.

– Эм… могу я отказаться?

– Можете. – Глеба ее реакция ничуть не смутила. – Но уверен, вы этого не сделаете.

Быстренько проанализировав особенности своего положения, Даня решила выставить все в ином ракурсе.

– Это компенсация? – поинтересовалась она, как бы невзначай указывая на свои повязки.

Смешок. Похоже, Левина веселил ее подход к делу.

– В том числе, – благодушно согласился он. – Сегодня вечером, – быстро добавил, чтобы не дать ей возможности передумать.

– Но я сегодня не совсем элегантна, – напомнила Даня. – Если только вы не приглашаете меня в ресторан с антуражем погребальных камер в египетских пирамидах.