Звонок прекратился, а спустя мгновение заиграл снова. По нервам долбит, крутит, выворачивает.

– Возьми трубку. Вдруг что–то важное, – не показывая сожаления, выпутываюсь из его рук.

Мне хочется заткнуть уши и не слушать, не подслушивать. Но оно как–то само слышится.

– Да?.. Что у вас случилось? – голос Никиты вдруг стал усталым. – Дай ей трубку… Алло, доча, в чем дело? Мхм… я понял. Скоро буду.

Дочь! У него есть дочь. И жена, конечно, тоже имеется. Как я могла об этом забыть?

«Да ты специально не вспоминала», – шепчет противный голос. – «Тешила себя мыслью, что он разведен».

«Кольца на пальце нет», – оправдываюсь.

«Пфф», – фыркает.

«Почему тогда Никита здесь, со мной, а не со своей семьей?»

«А ты спроси»

«Не хочу портить образ случайного любовника»

В груди образовалась едкая горечь. Призрачная надежда, что мы могли бы быть вместе, превратилась в пыль.

Во внезапно повисшей тишине слышно, как опасно трещит корпус далеко не дешевого телефона Никиты.

– Сколько ей… твоей дочери? – глухо звучит мой голос. Не могу заставить себя посмотреть на него.

– Неполных четыре.

– Как ее зовут?

– Ксюша.

– Красивое имя.

Мы по разные стороны номера. Я сижу на кровати, поджав под себя ноги, закутавшись в одеяло. Никита задумчивым взглядом вперился в полоску тусклого света между штор.

Мы снова чужие. Очень разные.

И больше всего мне жаль маленькую девочку, у которой я на несколько часов отобрала отца. О том, что творится с его женой, стараюсь не думать. Может быть, у него вообще практика такая – изменять ей с первой встречной.

И все равно мне перед ней стыдно.

– Никита! – подскакиваю. – Тебе пора! Тебя ждут!

Мне нужно двигаться, чтобы не истязать себя чувством вины и не показывать, как мне тошно.

Мне вообще должно быть все равно. Мы чужие люди, а секс, пусть даже повторный, не означает, что мы чем–то обязаны друг другу.

– Тина, – Никита ловит мою руку, дергает на себя, – я… – сглатывает. Через грудную клетку чувствую его надсадное дыхание и быстрое сердцебиение, – я рад был тебя увидеть.

– Я тоже! – напускаю на себя легкомысленность. Пусть думает, что меня наша случайная близость нисколько не напрягла. – Давай скорее. Уже поздно, тебя ждут.

Сама поправляю ему воротничок рубашки, смахиваю невидимые пылинки с пиджака, разглаживаю складки.

– Красавчик! – удовлетворенно осматриваю и чмокаю его в щеку. Чуть задерживаю губы на его коже, чтобы поймать момент кратковременной близости и чуть его продлить.

– Я тебе позвоню, – скупые слова растворяются у меня в волосах.

– Ага, – отстраняясь, ищу в телефоне номер такси. – Какой тут адрес?

– Я тебя довезу.

– Да ну, зачем? Я сама.

– Я довезу, – железобетонно.

– Как хочешь, – пожимаю плечами.

В этот раз номер покидаем вместе, как едва знакомые люди. И в машину садимся молча и едем, не говоря ни слова, до центра.

– Скажи свой адрес.

– Я покажу.

Кивает, не поворачивая головы.

– Тебя дома кто–то ждет?

– Зачем тебе эта информация? – горько усмехаюсь. – Ты что, надеешься, что мы будем встречаться?

– А ты против?

Я аж подпрыгиваю на пятой точке.

– Конечно против! – взмахиваю руками. – У тебя семья, дочь, у меня своя жизнь! То, что случилось сегодня, это ошибка!

Никита плотно сжимает губы. Пальцы до побеления впиваются в оплетку руля.

– Вот здесь высади, мне в магазин нужно, – завидя супермаркет, прошу.

Останавливается в кармане. Смотрит застывшим взглядом в лобовое.

Берусь за ручку двери, чтобы открыть ее. Медлю. Я еще не надышалась его запахом! Не наелась этим мужчиной!

– Никита… Я тоже была рада тебя увидеть. Прощай.

– Стой!

Тело безоговорочно слушается команды. Непонимающе наблюдаю за Никитой. Он тянется назад, за папкой на заднем сиденье. Ищет там что–то среди бумаг.