— Спасибо за приглашение, — сухо сказала я, поглядывая на все еще стоявшего рядом с нами мужчину. Он внимал каждое слово нашего диалога.

— Оу, я вас еще не познакомил. Это Маргарита Соболева – моя бывшая девушка и муза творений, — как грубо… блядь! Я же мысленно устраивала атомный взрыв этой чертовой галерее ни о чем.

— Да, — протянул джентльмен-изменщик, заценив меня под другим углом, а затем выдал: — муза была слишком непосильной. Такой цветок, разукрашенный в алых красках, должен благоухать в других… более властных руках, Виталий. Не обижайся, но тигриц надо держать в клетках, а не на воле, — заумную речь толкнул, придурок.

Я фыркнула, и, не сдержав язык за зубами:

— А таких бесчувственных мужланов с блудливым членом в брюках надо вышвыривать из жизни нормальных женщин, — процедила колкость в адрес гостя Виталия. Мой бывший побледнел, а Любашенька закатилась в истерическом хохоте. Блядь, клоунада, она и на севере таковой останется. Стрельнув обозленным, ненавидящим взглядом Виталика, я ничуть не сожалела о сказанном. Как бы его это тоже касалось.

— Грубиянка, — фыркнул джентельмен-обломщик, затем развернулся на пятках и вернулся в компанию таких же идиотов.

— Вот поэтому мы с тобой не сошлись характерами, детка, — снисходительно брякнул Виталик.

— Зачем позвал? — в лоб задала вопрос, обрушив всю свою серьезность на него. — Мне твои картины не интересны, я никогда тебе не льстила.

— Знаю-знаю, — хохотнул он. Господи, ну вот что я в нем нашла два года назад-то? Где были мои мозги? — Ты всю галерею обошла? — заинтересованно и с горящими глазами, бывший задал мне вопрос. Любашенька потеряла всякий интерес к нашему диалогу, и, шепнув что-то ему на ухо, оставила нас двоих наедине. И скатертью полотенце!

— Нет. Я только вошла, но уже собираюсь уходить. Ловить, как оказалось, нечего, — сгоряча ляпнула, желая сделать больно Виталику, как он мне когда-то. Бывший подошел еще ближе ко мне и протянул руку, касаясь моего обнаженного плеча. Я ощетинилась, но резких движений делать не стала.

— Останься, детка. Этот вечер многое для меня значит, — впервые его интонация прозвучала совсем иначе, словно человека в миг подменили. Я помедлила с ответом, глядя куда угодно, но только не в глаза, которые когда-то любила до одури.

— Я подумаю, — полушепотом ответила, но он меня услышал. — Виталий, прекрати мне названивать, окей? — теперь я уже перевела на него взгляд и схлестнулась с его голубизной, в которой утопала.

— Ты простишь меня за мою измену, детка? — скорчив гримасу провинившегося ребенка, бывший ждал моего ответа.

— Нет, — сказала, как отрезала, спустив с небес на землю изменщика. — Ты сделал мне больно, а я должна тебя прощать? Еще чего! — прыснула я, вырвавшись из его хватки. Рука бывшего повисла в воздухе, словно застыла. — Я приехала не потому, что хотела увидеться с тобой, у меня другая цель. Ты достал меня! Понимаешь? Твои смски со стихами, стыренные из интернета, нисколько меня не вдохновляют на передумать, или еще что-то. Я буквально сбежала от тебя и твоих вечных обещаний, что у нас все будет прекрасно. И мне дико жаль потраченного времени, тех двух лет, которые я тебе подарила, думая, что у нас все по-настоящему, — я не останавливалась, обрушив тираду негодования, обиды и злости на бывшего. Нет, ну а что, это шанс – и я им воспользуюсь. Пусть Виталик знает, какого мне было. — Ты бросил меня. Тупо кинул, сославшись на какую-то прошмандовку. Музой ты ее назвал? — оказалось, что я повысила голос, и на нас вовсю пялились, пока Виталик стоял и обтекал. — Ну так вот, скотина, живите долго и счастливо. А позвонишь, или напишешь мне еще раз – пеняй на себя. Я пойду в полицию, да в суд подам и взыскаю с тебя все свои деньги, которые я на тебя потратила.