Ярослав сразу же соскакивает со стула, подходит и обнимает так крепко, как только может, а я его в ответ. И образ мужа развеивается… Удивительно, но ребенок будто чувствует мою адскую боль. Медленно вытягивает ее из меня нежностью, отогревает из-за покрытого морозом слоя льда.

- Я тоже был один и думал, что уже никому не нужен, - делится вдруг откровением, которого я совершенно не понимаю.

Ужасаюсь от услышанного до вздыбленных волос на коже. И спрашивать страшно, чтобы еще больше не вогнать мальчика в травму. Как это, блин, он был один? Неужели мамаша оставляла его одного, пока Эрик пропадал в командировках?

- У тебя есть папа, - говорю с уверенностью, а Ярик шмыгает носом и отрицательно качает головой.

- У меня есть Эрик. Но…

Не договаривает, выпрямляется и смотрит мне в глаза. В его – непролитые слезы, они жалят кожу и выворачивают меня наизнанку. И ведь сказать ничего не могу – я понятия не имею, о чем идет речь! Как же все запутано…

- Эрик тебя не бросит. Он любит тебя! Иначе зачем попросил Сергея помочь сегодня? – подмигиваю с лукавством, тогда Ярик тепло улыбается мне. Собираюсь снова говорить, как вдруг:

- И почему меня кроме Джека никто не встречает?

Мы оба дергаемся на строгий голос Эрика. Ярослав отвисает первый и мгновенно бежит к нему с обнимашками, а я просто вздыхаю. Сколько он услышал из нашего разговора? С другой стороны, так даже лучше, ведь у меня накопились вопросы.

Эрнест

Я еще даже дверь не успеваю открыть, а уже слышу, как с той стороны скребется одна наглая морда. Опять поганит мне мебель! Тем не менее, забавно и даже как-то по-особому приятно, когда вот так с порога меня встречают. Не привычно, необычно, но охренеть как мило, до долбанной улыбки на лице. Вхожу в квартиру и приветствием мне становится странная фраза Мии:

- И твой папа, и твой дядя, несомненно, очень крутые. Но, Ярик…

Она умолкает, наверняка услышала, что я пришел, но они с мелким даже не думают выходить из кухни.

Джек издает громкий лай, поэтому шикаю на него и прислушиваюсь. Что там Мия сказала… и я, и Серега – крутые? Щурюсь и смотрю на корги, мысленно спрашиваю у Джека, какого лешего тут успело произойти, но мысли обрываются из-за голоса Ярика:

- У тебя уже есть… этот… ну тот, про кого говорил дядя Коля, да? Шу… шу… Шумейко!

Мысль поражает ударом молнии и едва не сбивает с ног – соперник! Уже до боли сжимаю руки в кулаки, но приказываю себе оставаться хладнокровным. Еще ничего не ясно!

Тишина давит на уши, ведь мне тоже интересно услышать ответ. Хочу точно понимать, в какую сторону мне развивать с Мией отношения.

Дни в дали от девчонки оказались… паршивыми. Я думал о ней не переставая, даже чуть не проиграл дело! Такого со мной давно… нет, не так! Такого со мной еще никогда не происходило.

- Он… м-м-м… У меня нет никого, я одна, - говорит сипло, будто вот-вот расплачется.

Одна, какое облегчение! Уже дергаюсь вперед, хочу успокоить малышку, но шум от стула по плитке останавливает меня. Слышу возню и немного успокаиваюсь. Взбадриваюсь словом «одна», прокручиваю его в памяти снова и снова. Понимаю, что на лице уже заиграла подлая улыбка, но, плевать. Одна ты, милая моя, теперь не на долго.

- Я тоже был один и думал, что уже никому не нужен.

Слова Ярика отрезвляют мысли и больно бьют в солнечное сплетение. Сгибаюсь от фантомной боли, мне даже дышать трудно. А ведь малой думает, что меня нет поблизости, только поэтому делиться с Мией секретом. С ней, а не со мной!

- У тебя есть папа, - уверенно заявляет Мия, хотя понятия не имеет, о чем говорит.