С волнением кошусь на Эрика, но не нахожу на его лице и частички гнева. Ну, как бы… не хорошо ведь, если ребенок начнет привыкать к посторонней тетке. Пытаюсь мягко отстранить от себя Ярика, а он прилип. Приклеился клеем «момент», теперь так просто не отлипнет. Придется болезненно отдирать.

- Яр! – строго восклицает Эрик, но его сынок даже не дергается. – Отпусти Мию.

- Не-а, - упрямиться малыш и крепче липнет ко мне, сжимает ткань куртки в кулачках.

- Ярослав Андреевич! – рычит так, что даже я напрягаюсь.

Но, на удивление, Яр отлипает, отходит на пару шагов. Вижу, как светлое личико мрачнеет на глазах, и мальчик опускает голову.

- Яр… - вздыхает Эрик, подходит к сыну, но тот выставляет между ними руку.

Не хочет подпускать, возводит толстую стену обиды. Обрастает колючками.

Отходит к джипу и забирается на заднее сидение. Не щадя машину, со злостью хлопает дверцей, но Эрнест никак не реагирует, молча принимает злость ребенка.

Усаживаемся и сразу трогаемся с места. Пока едем, поглядываю на Ярика и не могу понять кое-чего. Но и спрашивать боюсь. Насколько будет этично уточнять, почему Эрик назвал сына чужим отчеством. Может быть, это у них такая мера наказания? Если так, то очень странная и обидная. Обязательно поговорю об этом с Эрнестом, но позже. Когда Ярика не будет рядом.

Жалко мальчугана, сидит там на заднем сидении, дует губки. Не сделал же ничего плохого. Подумаешь, не хотел отпускать меня. Это ведь не преступление.

Неловкость в салоне выросла, как мне кажется, до критической точки. Да я фактически задыхаюсь из-за нехватки кислорода в машине. Поэтому первой разрываю конфликт:

- Так, мужчины.

Поглядываю на них, оба реагируют незамедлительно: выпрямляют спины и прислушиваются, выпаливают в один голос:

- Да.

Ого, какие синхронные! Посмеиваюсь над ними, но продолжаю попытку примирить двух упрямцев:

- Я так понимаю, холодильник у вас в квартире снова пустой, а на ужин – фаст-фуд?

Эрик давится слюной, закашливается и, кажется, краснеет? Значит, я угадала.

- Ну, это… - не успевает ничего сказать, ведь Ярик нетерпеливо перекрикивает слова отца:

- Вообще ничего нет, ни крошки. И я такой голодный, что съел бы слона! Ты ведь не дашь ребенку голодать, да, Мия?

Эрнест снова давится слюной и так машет головой, будто недоволен ответом сына. О чем и говорит, пока Яр снова не перебил:

- Ты хоть больше никому не говори подобного бреда, иначе все мои усилия пойдут насмарку. Понимаешь?

- Да понял я, понял, - ворчит Ярик и добавляет лично для меня: - я бы поел твоих самых крутых котлеток!

Умасливает, чтобы раздобрить. Но я вроде как уже согласилась быть няней, так что уж точно не оставлю мальчугана без еды. Жду момента, чтобы Эрик первым это сказал, но он, почему-то, молчит. Ну и я не заикаюсь. Предлагаю лишь:

- Если холодильник пустой, тогда давайте сначала заедем в магазин.

- Ты, правда, останешься с нами на ужин? – осторожно уточняет Ярик, а я улыбаюсь ему.

Уже хочу сказать, чтобы не мучить ребенка, но Эрик опережает. Паркуется на стоянке супермаркета и, обернувшись к сыну, выдает с ухмылкой:

- Мия теперь будет твоей няней.

Вижу, что глаза Яра округляются, а ротик принимает форму буквы «о». Он настолько поражен, я бы сказала, приятно удивлен, что все эмоции написаны у ребенка на лице. Улыбается отцу от уха до уха, забывается, что буквально десять минут назад злился на него. Сияет как начищенный самовар.

- Правда? – выпаливает с волнением и смотрит на меня, не верит до конца.

Киваю, и его отец подтверждает:

- Правда. Но это значит, Ярик, что ты будешь вести себя, как воспитанный ребенок. А не так, как было с другими няньками!