- После всего, через что прошел каждый человек в этой комнате...- Рохан покачал головой и посмотрел на всех сидящих за столом. - Вы молодцы, дети. Работали вместе, как настоящая семья. Я горжусь вами.

Это было так странно… Так ново… Услышать похвалу, ощутить на себе тёплый взгляд отца… пусть и чужого. На душе стало так спокойно, словно меня только что погладили по шёрстке.

И тут же на смену этому чужому, словно украденному чувству, сразу пришло другое. Оно иголочками закололо на кончиках нервных окончаний, напоминая мне единственную истину, которую я смогла узнать за свои юные годы. Не бывает ХОРОШО просто так. Никогда не хвалят просто так. И счастья безусловного тоже не бывает. Я проходила через такое много раз, чтобы запомнить, что хорошее всегда предшествует плохому. Или очень плохому.

- Надеюсь, у тебя хороший аппетит, - сказал Лют с невинным видом, а в следующую секунду его ладонь легла на мою ногу чуть выше колена и медленно скользнула вверх. Мне пришлось резко опустить стакан с водой, чтобы не поперхнуться. Но как раз в тот момент, когда я подумала, что это проблема только Люта, рука его брата опустилась на мое второе бедро. – Потому что я ужасно голоден, - закончил он фразу.

- А я предупреждал тебя, сын, что нужно завтракать. И тогда не будет проблем с желудком.

- Ты прав, папа. Как скажешь, папа. Обещаю, теперь я каждое утро буду лакомиться…

- Правильно, Лют. И о сестре своей не забывайте заботиться. Вы теперь за неё отвечаете головой.

Вот серьёзно?! Он что, не понимает, что творит?! Что говорит?

Глаза Рохана светились счастьем и довольством, когда оглядывал его пополнившуюся семью. Посмотрев на меня, он тепло улыбнулся.

- Не стесняйся, Дана, просить о помощи. Теперь тебя никто не посмеет обидеть.

Ага. Щассссс….

Я была вынуждена улыбаться маминому мужу и терпеть, чувствуя, как две руки пробираются все выше и выше. Я чуть повернула голову и стрельнула глазами вверх, глядя на Воста, взглядом умоляя его остановиться. Их ладони обжигали внезапно ставшую тонкой джинсовую ткань, заставляя мою кожу покалывать.

И это было проблемой.

Даже если бы я была из тех девушек, которым нравится, когда их ласкают под обеденным столом, Лют ясно дал понять, что Рохан сможет учуять мой ответ. Я медленно опустила руки, скользнула ими вниз, а затем, оказавшись под скатертью, впилась ногтями в их пальцы, пытаясь заставить остановиться.

Но вот, что чуть не добило меня…

Мне не хотелось, чтобы они останавливались. Я знала, что они должны прекратить это. НО! МНЕ. ЭТОГО. НЕ ХОТЕЛОСЬ! Гиперсексуальная реакция, так это назвала медсестра. Я буду так гореть, так реагировать, пока не спарюсь со стаей или не окажусь вне зоны досягаемости чертовых альф. Именно последнее я и собиралась сделать. Через год. Я втянула носом воздух, затем ещё раз вдохнула и выдохнула, уставившись на свою тарелку, чувствуя, как вверх по венам поднимается ужасное тепло.

- Ты не ешь, Жадана?

Я подняла глаза и увидела, что Рохан смотрит на меня с беспокойством, а мама отложила нож и вилку.

- Хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь другое...? - она вскочила на ноги, готовая бросится на кухню.

Это был мамин бзик. Она была уверена, что человек не может быть счастлив, если голоден. А если не ест, значит, заболел. А ещё… Она чувствовала себя несчастной оттого, что её дочь стала омегой. И она теперь не может оградить меня от тех проблем, что, по её мнению, меня могли поджидать за каждым углом. И более того, я вовсе не уверена, что она вышла замуж за Рохана по любви, а не из-за того, что надеялась таким способом защитить меня.