— Веня, ну что ты так обидел девочку? — мать поджимает губы. — Но, Данил, я с отцом согласна на все сто процентов. Это кто же вам такое посоветовал, а? И Элина выглядит вполне здоровой, мне кажется, она немного привирает, ведь так?

Мне только и остается, что покачать головой.

— Ты тут не строй перед нами из себя крутого mena. Ты — наш сын. И в первую очередь — мой наследник, а твой сын будет твоим наследником, и я не хочу, чтобы моего внука вынашивала женщина, которая торгует своей утробой, как инкубатором.

Отец опускается на стул и тяжело дышит.

— Веня, — мать встает со стула и наливает отцу воды, — вот надо же до такой степени разволноваться.

— Ладно, родители, не получилось у нас нормально отпраздновать хорошую новость, но посмотрим, как будет дальше… — протягиваю отцу руку для прощания, — … ты это, бать, зря про Элину так думаешь, мы действительно пошли на крайний шаг, потому что врачи рекомендовали.

— Не верю, — перебивает меня отец.

Вот же упертый гад — ухмыляюсь про себя.

— Пап… — в кармане звонит телефон, я не хочу отвечать — почему-то уверен, что звонит Энни, но… — Подожди, — перебиваю отца, взглянув на экран телефона.

Звонит Ольга. Гляжу на часы. Двадцать один ноль-ноль. Сердце чует неладное мгновенно. Нажимаю принять вызов…

— Данил, Данил! — громкие всхлипы женщины как серпом по яй… Твою мать.

— Что, Оля, что случилось?

В столовой повисла тишина, я спиной чувствую, как меня прожигают взглядами родители.

— Я не знаю, Данил… все сегодня было хорошо… на УЗИ сказали, что все хорошо… только у меня сейчас кровь идет… я вызвала скрою… нужно приехать… — в трубке слышится тихий скулеж, и женщина завершает вызов.

— Что случилось? — незамедлительно следует вопрос отца.

— Я пока ничего не знаю, — а сам уже снова набираю номер Оли, но трубку она не берет.

— Сынок, ты весь побледнел, выпей водички, Даня, — мать подбежала ко мне со стаканом.

Телефон в руке снова вибрирует. На экране высвечивается фото Элины. Нажимаю зленую трубку.

— Данчик, — щебечет моя птичка.

— Спускаюсь, Энн, — говорю и отключаюсь. — Я позвоню, все уехал, — поднимаю руку и, уже не смотря на родителей, широкими шагами иду к выходу.

— Данил, как что-то будет известно — позвони, — доносится вслед голос отца.

— Данил, — мама догоняет, когда я стою в дверях, — мы очень за тебя волнуемся, сынок, — ну что произошло?

— У Ольги кровотечение, — коротко говорю ей, целую в щеку и, не дожидаясь лифта, сбегаю вниз по лестнице.

Уже на улице снова набираю номер. Никакой реакции. Твою мать! Добегаю до машины, рывком открываю дверь и с силой захлопываю. Элина вздрагивает, и помада, которой она подкрашивала губы, скользнув мимо, мажет подбородок.

— Данчик, ты что? Что пугаешь? — Я смотрю на нее в упор. — Что? — округляет жена глаза.

— У Ольги кровотечение. Едем к ней.

— Данил, но … — она захлопала ресницами, похожими на крылья бабочки, непонимающе глядя на меня, — … но разве нам нужно ехать? Она же вызвала скорую? Догадалась?

— Элина, просто помолчи, — попросил ее и еще раз позвонил Ольге.

— Данил…

— Слава Богу, Оля, что там у тебя?

— Меня везут в четвертый роддом, — всхлипывает она, — подъезжай туда.

—Хорошо, мы будем тебя ждать там.

Отключаю телефон и давлю на газ. Энни недовольно сопит и пристегивает ремень.

— Ну просто полный капец… — закатывает глаза, но я не обращаю на нее внимания.

В этот момент понял одно — мне впервые хочется удавить свою жену.