Вы спросили меня, что происходило в моей жизни перед тем, как это случилось. Я ответила:

– Ничего. Все было нормально.

Мне казалось, что я хорошо справляюсь с распределением времени на занятия. Моя соседка по квартире собиралась переезжать – и я тоже. Я волновалась, примут ли меня в университет Макгилла. Я понимала, что внешне кажется, будто хлопот полон рот, но я не чувствовала этого стресса. Я даже, помню, думала, что могла бы выдержать и бо́льшую нагрузку.

Вы сказали мне:

– Николетт, это – не «ничего». Это очень даже много «чего». Вот мы и видим, как стресс вредит телу. Дело в налаженной связи «разум – тело», точнее, в их разладе.

Я легла на кушетку, и исцеление началось. Вы начали с того, что возложили руки на мои лодыжки. Вы задавали моей маме вопросы о том, где мы живем и т. д. Это помогло мне почувствовать себя комфортно: ведь я никогда не слышала о таких сеансах и уж тем более не представляла, что буду в них участвовать. Я начала размышлять о том, как сделать этот сеанс как можно более благотворным. О том, что говорил мне накануне доктор Дайер, и о том, что читала в статье Аниты Мурджани о ее опыте клинической смерти. Я постоянно повторяла себе: «Я свободна от паралича», – и думала о своей годичной давности фотографии, на которой я улыбаюсь.

Вы спросили меня, нравится ли мне океан, и я ответила:

– Да.

Вы велели мне вслушиваться в шум волн, набегающих на песок пляжа. Помню, как слышала успокаивающие звуки океана и глядела в белый потолок. Когда я на него смотрела, мне казалось, будто тело онемело, и я больше не чувствовала Ваших рук, которые теперь касались моих голеней. Добравшись до ребер в моем левом боку, Вы спросили, бывают ли у меня боли в желудке. Я объяснила, что желудок у меня ужасно болит всякий раз, как я что-нибудь съем, но я думала, что боли вызваны лекарствами от паралича, которые я должна была принимать. Однако лекарства я закончила принимать неделю назад, а желудок по-прежнему побаливал. Вы сосредоточились в районе моего желудка и ребер. Я продолжала смотреть в потолок. Я начала ощущать давление прямо под ребрами, но не была уверена, следует ли мне что-то сказать. Тогда вы сказали:

– Если почувствуешь где-нибудь давление, дай мне знать.

Я тут же ощутила большее давление и сказала об этом. Я продолжала смотреть в потолок, и он вдруг начал менять цвет. Вы спросили:

– Если б эта боль имела форму, то какую и какого цвета?

Я ответила:

– Желтый овал.

– А есть ли у него какое-нибудь имя?

Мне ничего не пришло на ум.

– Поэтому, – сказали Вы, – мы будем звать ее желтым овалом. А работает ли этот овал вместе с тобой?

Я ощущала, что он работает против меня, и сказала об этом. Вы ответили:

– Это нехорошо.

И я, помню, мысленно согласилась.

Вы велели мне поговорить с желтым овалом и спросить, сможем ли мы работать вместе. Я так и сделала. Затем спустя пару секунд я почувствовала, как он ушел. Ощущение было такое, будто овал рассыпался на миллион осколков, летавших повсюду вокруг моего тела, и я стала едина с ним. Я ощутила состояние полнейшей релаксации. После этого опыта я бы сказала, что Вы помогли мне осознать, какую власть я имею над своим телом. Вы помогли мне наладить общение между разумом и телом. Я поняла, что мой разум и тело суть одно.

Помню, как слушала шум волн и постоянно повторяла себе:

– Я свободна от паралича.

Вы добрались до моей головы. Я ощущала Ваши пальцы у самого основания своего позвоночника, в верхней части шеи. Мне показалось, Ваши руки задержались там на некоторое время. Потом я ощутила, как мои ягодицы касаются поверхности, на которой я лежала. Мне показалось, будто то, что все это время причиняло мне такой дискомфорт, покинуло мое тело. Я глубоко вдохнула; явственно помню, как воздух с необыкновенной легкостью вошел внутрь. Я ощущала связь со своим телом, чувствуя, как свободно входит в него и выходит из него воздух.