– На разведку? – в глазах Бакари вспыхнул огонь. Губы изогнулись, обнажая кровавый оскал. – Надеюсь, боги будут на нашей стороне, – прошипел он.

Расположившись под старым дубом, Децим велел устроить привал. За три дня пути по непроходимым джунглям он потерял уже пятерых солдат: глупо и непредсказуемо, словно сама природа восстала против захватчиков.

– Думаешь, мы когда-нибудь выберемся отсюда? – спросил Скаевола.

– Думаю, да, – сказал Децим.

Костер разгорался, прогоняя сгущавшуюся ночь. Центурион вспоминал Минор. Младшая дочь богатого купца обещала ждать, а что еще было нужно солдату помимо этого обещания? Децим прикрыл глаза, вспоминая лицо избранницы. Темные, глубокие глаза… Он вскочил на ноги и, выхватив меч, встал в боевую стойку. Истошный крик повторился.

– Это там! – закричал Скаевола, ныряя в заросли кустарника.

Молодой гастат раскачивался на суку, содрогаясь в предсмертной агонии. Брюхо его было вспорото, и кишки опутывали ноги, словно окровавленные змеи.

– Не думаю, что это сделали животные, – сказал Скаевола, озираясь по сторонам.

– Не думаю, что об этом стоит рассказывать остальным, – сказал Децим, укладывая мертвого солдата на землю.

– Не знал, что они убивают друг друга, – сказал Бакари, отыскав спрятанного в зарослях мертвеца.

– Тем лучше для нас, – улыбнулся Камай.

Они остановились на ночлег, а утром, двинувшись в путь, нашли еще одного мертвеца. А затем еще одного и еще. Чем глубже манипул Децима уходил в джунгли, тем больше становилось жертв. Изуродованные, окровавленные, с застывшим ужасом в потухших глазах. Словно сами боги сошли с небес, дабы покарать чужаков… И проливалась кровь. Снова и снова.

– Не могу поверить, что они убили более двадцати наших воинов, – сказал Скаевола, когда им наконец удалось поймать Бакари и Камая.

Копья пробили их черные груди, а мечи вспороли мускулистые животы…

Но смерть по-прежнему шла по пятам за римлянами. Дожидалась ночи и забирала жизни. Новые и новые жизни.

– Мы прокляты, – сказал Скаевола, когда нашел еще одного своего друга с оторванной головой. – Никто не может противостоять богам. Никто…

Но и вернувшись в Клупей, они не смогли сбежать от преследовавшей их смерти. Она вошла следом за ними и продолжила отнимать жизни. Карфагеняне осаждали город. Их стрелы помогали смерти собирать урожай. А потом на помощь стрелам пришли голод и болезни. Но даже когда римский флот забрал остатки армии Регула и попытался переправить их на Сицилию, смерть отказалась отпускать их.

– Боюсь, нам не удастся пережить этот шторм, – сказал Скаевола.

– Не бойся, – сказал Децим. – Даже если и не удастся. Не бойся.

Они стояли на борту корабля, а гигантские волны подхватывали крохотные судна и бросали в морскую пучину. И где-то далеко дочь торговца ждала своего центуриона. И небо над ней было чистым. И не знала она, что приближается шторм…

Взгляни на водную гладь. Видишь отражение? Это ты. Усталая и сбитая с толку, с мешками под глазами и багажом разочарований за плечами. Слышишь? Это завывает февральский ветер. Чувствуешь, как пробирается он под твое пальто, как лапает твое тело ледяными руками? Подними голову и посмотри на звездное небо. Вдохни полной грудью морозный воздух. Загадай желание. Какое? Ну, типа, что в другой жизни будет все иначе, да. Теперь делай то, зачем ты сюда пришла.

Течение уносит твое тело. Холодный лед смыкается над головой. Твои глаза открыты, но ледяная вода слишком черная, чтобы разглядеть в ней хоть что-то. Думаешь, это смерть? Нет. Ты жива, вопреки всем законам.