- Настроения нет, - хмуро ответил Жека, вставая с кушетки.

- Бывает, - посочувствовал док и дал совет. - Тогда служи пока без настроения.

- Ага. Увидимся, - Жека срочно засобирался обратно на плац, надо додумать всё в спокойной обстановке.

Дитрих тянет свою монотонную песенку:

- И раз-два, раз-два… чётче шаг!

«Так кто их обманывал и когда? Да они сами! Всё это время! Надеялись просто потому…»

Дитрих бормочет фоном, но иногда по делу:

- Чётче повороты! Стар, в квадрат! И раз-два, раз-два…

«Просто потому, что привыкли на что-то надеяться! С детства же говорили, что всё будет хорошо и ещё лучше... Вот это лучше?! Кончилось детство…»

Дитрих всё не может о нём забыть.

- Стар, уснул? А, отупел просто. Встать в строй.

«Два дня, три дня, да хоть четыре… Это навсегда… Наплевать…»

Странный взгляд Дитриха… в смысле для Дитриха странный, так-то обыкновенный, человеческий…

- Первое звено. В одну шеренгу становись. На обед. Шагом. Марш.

Пьера нет… ну и хрен с ним, есть дела поважнее.

Ленка будто продолжила старый разговор:

– Он хотел тебя убить.

Джонни, не задавая уточняющих вопросов, сразу перешёл к сути:

– То есть ты думаешь, что тот урод бил насмерть?

- Да, - подтвердила Ленка. – Причём, это не спонтанная реакция. Я видела, он был совершенно спокоен. Он был уверен, что убьёт. Специально метил в шею.

- И что? – удивился Джон. – Наоборот же! Горло прикрыто!

- Я читала о таких штуках… - нехотя начала Лена.

Всякий раз, когда она говорила, что о чём-то читала, на неё смотрели, кто с сочувствием, как Жека, кто, как рыжий, ухмылялся. Оттого и не нравилось ей такое говорить, но иногда приходится.

- При попытке его разрушить, обруч убивает носителя. Так было написано в статье, где я читала о тюрьмах всех этих развитых миров.

- Ну, да, куда нам до них! – скривился Жека, вспомнил, что говорили родители. – Домашний арест с браслетиком на руку уже такой прям ужас ужасный! Общественность возмущалась.

- Довозмущалась, - криво улыбнулся Джон. - Скоро тоже станут развитые.

- Вы глухие? – ехидно спросила Лена. – Я что тут вам говорила?

- Ну… - Жека задумчиво потрогал обруч. - Может, у нас детские ошейники?

- Ага, - кивнул Джон. - А тот не знал.

- Что он не знал?! – Ленка стала терять терпение.

- Что детские, - спокойно объяснил Джон, взглянул на Жеку. – Поздравляю, Старый, тебя хочет грохнуть ещё кто-то.

- Да и хрен с вами, - Жека невозмутимо пожал плечами.

Лена оглядела их потерянно, попросила:

- Ребята, не надо так шутить.

Джон смутился, Жека его прекрасно понял – ведь никто и не думал шутить. Только Ленке это говорить не нужно.

После обеда Дитрих словно только вспомнил о других звеньях. Бойцы первого и второго отделений вскоре стали ловить себя на мысли, что возвращаются на плац отдыхать перед очередным:

- Ты и ты, отнесите ребёнка к доктору...

Не сказать, что Жека этому огорчался, удалось близко рассмотреть полсостава, даже девчонок десятого звена. И время до ужина пролетело быстро. Пьера снова нет в столовке, да он и не нужен уже особенно. Жека подумал, что это даже весьма кстати, что его не будет в игровой каюте.

Снова заняли стол пинг-понга, лениво перестукивались, никого не замечая. Подходит народ. Бильярдом никто не интересуется. Да что ж это такое творится? Второе звено увлечённо любуется их унылыми распасами, другие топчутся у дротиков, бильярд обходят по широкой дуге! А народу набилось!

Жека не сразу понял, к кому обратились с вопросом:

- Ребята, можно погонять ваши шарики?

Обернулся. Великолепная четвёрка десятого звена умильно хлопает ресницами. Пожалел Дитрих бедняжек, не лишил отдыха. Впрочем, неудивительно - вместе девчонки смотрятся тоже очень ничего себе. Немного портило впечатление то, что все четверо почти синхронно двигали челюстями со жвачкой.