– Хорошо, – согласилась я. Протереть пыль? Всего-то?

– Вот и отлично, пойдём на кухню, – он уложил свою руку на мои плечи и повёл.

Что я там говорила? Всего-то? Так вот, я ошибалась. Протереть пыль в замке, да ещё с моей прошлой памятью и любовью к порядку, оказалось непосильной задачей. Просто пройтись тряпкой по поверхности у меня рука не поднялась, поэтому я подошла к процессу со всем педантизмом и только одну комнату драила три часа. Естественно, я решила начать уборку с комнаты мейстера. Ну а что? Она самая большая. На втором этаже, в самой дальней части дома. В общем, лишь к ужину я вывалилась из спальни старика, перетаскав туда-сюда сотню вёдер. Но самое главное – результатом осталась довольна. Комната сверкала чистотой. Панорамные окна, немытые, кажется, лет тридцать, пропускали столько света в комнату. Можно было даже ночью не включать светильники. Тёмный спальный гарнитур оказался бордовым с чёрными узорами. А люстра с хрустальными капельками сверкала, словно новенькая.

– Ты почему пыль не протёр? – ко мне подскочил Хен, подхватывая ведро с грязной водой.

– Я начал, но застрял в комнате мейстера. Вот, смотри, – довольная собой, улыбнулась и посторонилась.

– Ничего себе! – присвистнул он. – Ты так-то не старайся, иначе старик будет постоянно требовать такую чистоту.

– Один раз отмоем, потом лишь будем поддерживать чистоту и всё, – пожала плечами.

– Постельное бельё тоже поменял? – прищурился он, смотря на гору серых тряпок. Что-то подсказывает мне, что они когда-то были белыми. Кивнула. – Так мы меняли недавно. Недели две назад. Не надо было. Ладно, пошли ужинать. Ты молодец, – парень подхватил грязное бельё и ведро, я остальные тряпки и чистящие средства. И мы пошли вниз.

На кухне я попросила большой таз или кастрюлю. Хенрик удивился, но выдал нужный мне инвентарь. Я натёрла своё дегтярное мыло, насыпала чистящее средство и соль. Налила воды и поставила всё это варево на огонь, бросив туда постельное бельё и кухонное полотенце. Парень с интересом наблюдал за мной, машинально поглощая незамысловатый ужин. Я помешала всю эту бурду и, оставив кипятится, уселась рядом с Хенриком. Очень уж устала. А после ужина ещё книги перебирать.

После ужина мы дождались, когда бельё прокипятится, постирали его ещё разок и повесили на улице сушиться. Следующим пунктом была библиотека. Очередное огромное и захламлённое помещение, требующее уборки. Нам нужно было расставить книги по авторам, цветам, корешкам, размерам. В общем, создать некую картотеку. Хенрик не стал спорить со мной, когда я предложила сначала всё отмыть и потихоньку расставлять. Поэтому до самой полуночи мы в четыре руки отмывали библиотеку.

– Уже полночь. Пойдём, нам нельзя после полуночи выходить из комнат, – Хенрик бросил тряпку в ведро с водой и потянул меня.

Его комната находилась в том же закутке, где-то под лестницей, и была больше моей. Он пожелал мне спокойной ночи и юркнул к себе. Я вздохнула и зашла к себе, падая на жёсткий матрас. Уснула сном младенца, даже забыв переодеться.

На рассвете ко мне забежал Хенрик. Он дёрнул мою сонную тушку и потащил в холл. В центре холла, уперев руки в боки, стоял мейстер.

– Кто из вас убирался в моей комнате?! – сурово спросил старик.

– Я, – пробормотала, потирая глаза. Вот тебе и доброе утро. Неужели ему не понравилось?

– Значит так, Хен. Ты уволен! – рявкнул он.

– Что? Нет, стойте! – запаниковала я. – Не увольняйте Хенрика. Это моя инициатива. Он сказал протереть пыль, как в списке написано.

– Вот то-то и оно! – покачал головой старик. – Пять лун делал всё по списку, и никогда не было так чисто.